– Мистер Тесла, – сухо ответил офицер, которого начало утомлять это постоянное жонглирование непонятными для него словами, – лично мне непонятно, что такого можете сделать вы, чего не могут сделать российские или французские инженеры. Но приказы не обсуждают, а выполняют, и только поэтому я здесь, а не где-нибудь в другом, более интересном для меня месте…
– Простите, мистер Нарышкин, – с сожалением проговорил учёный, с сожалением откладывая бумаги, – но этот контракт недействителен, так как не содержит существенных условий, а именно, суммы моего вознаграждения в случае выполнения…
– Для этого в документе оставлено место, мистер Тесла. Его императорское величество сказал, что вы сами можете заполнить его, вписав любую, устраивающую вас, цифру…
Декабрь 1900. Дом Манташева. Тифлис. Сололаки
– Отец! Для человека, удостоенного высочайшей аудиенции, вы выглядите чересчур озабоченно и напряженно. – Левон, старший сын нефтепромышленника Александра Манташева, вольготно разместился за обеденным столом, остальные гости расселись по креслам, расставленным вдоль стен гостиной.
Глава семейства в полной тишине облокотился о высокую спинку стула и с прищуром упёрся в глаза старшего сына, как будто хотел там найти ответ на какой-то свой вопрос.
– Наши планы поменялись, Левон-джан. Мы не поедем в Париж на Рождество, – тихо произнёс Манташев. – Я вообще не знаю, когда мы с тобой туда теперь поедем.
– Мы едем в Петербург? Ты приглашён ко двору? – продолжал веселиться наследник.
– Левон, мальчик мой, – проигнорировал последние слова сына глава семейства, – не мог бы ты представить меня своим друзьям из окружения Микаэляна.[35]
Младший Манташев мгновенно стал серьёзным. Его ровесники из окружения Христофора Микаэляна, ныне обретающегося в Швейцарии, хотя и были заводными малыми, с которыми можно было весело и беззаботно кутить на папины деньги, в делах участвовали предельно серьёзных, о чём ненавязчиво указывали их шрамы от холодного и огнестрельного оружия.
– Папа, – уже совсем другим тоном произнёс Левон, – ты не нуждаешься в представлении, а мои друзья не хотели бы, чтобы я их представлял… Ты же прекрасно понимаешь, что мне никогда не простят, если хоть у кого-то из них по нашей вине возникнут проблемы с полицией…
– Левон, я не собираюсь доносить или просить это делать других. К тому же, – Манташев нехорошо ухмыльнулся, – государю прекрасно известно практически всё о дашнаках, начиная с имен-фамилий и заканчивая явками и кличками.
– Так уж и всё? – усмехнулся эффектный крепыш с непокорным казацким чубом и гусарскими усами, кончики которых уже начинали седеть.