Однако наибольшее возмущение алимов вызвали военная реформа и обращение в рабство харатин. Это небесспорное с точки зрения шариата решение столкнуло алимов как представителей религиозно-правовой сферы и алауитский престол как средоточие политической жизни страны. Улама’ выступили в защиту закона и прав харатин, которых они считали свободными мусульманами. Однако за подобной приверженностью нормам исламского права скрываются, как представляется, и другие мотивы. Так, санкционирование реестров абид ал-Бухари подрывало основы авторитета алимов в государстве, поскольку лишало их мнение какого-либо веса в определении политики шерифских султанов. Мулай Исмаил попытался сделать из улама’ инструмент легитимации любых его решений, с чем они не могли согласиться. Согласие на выдачу харатин Феса и подписание диванов абид означало для алимов потерю собственных позиций и ослабление их влияния, что превращало их в проводников воли султана.
Кроме того, защищая собственные интересы, алимы одновременно стали рупором народного недовольства. Мулай Исмаил пошатнул баланс, который установился во взаимоотношениях религиозных и политических кругов марокканской элиты в первые годы его правления, а также при его предшественнике Мулай Рашиде. Тем не менее исследование источников наглядно показывает, что улама’ являлись сдерживающей силой для произвола Исмаила. В различных кризисных ситуациях им удавалось, пусть на время, но смягчить его гнев и сгладить противоречия между ним и различными группами населения. Таким образом, взаимозависимость интересов султана и алимов вынуждала их искать иные пути взаимодействия и преодолевать существовавшие между ними противоречия.
Глава 10. Религиозно-политическая полемика между традиционалистами и салафитами в османской Сирии и Египте в конце XIX — начале XX в.
(Д. Р. Жантиев)
Рассматриваемый период в истории Османской империи в целом и её арабских владений в частности прочно ассоциируется с личностью и деятельностью султана Абдул-Хамида II (1876–1909), в правление которого идея сакральности власти султана в качестве халифа всех мусульман стала основой государственной доктрины. Начало правления молодого султана, возведённого на престол в результате государственного переворота 1876 г., было ознаменовано целой чередой трагических событий — начиная с убийства свергнутого султана Абдул-Азиза и заканчивая тяжелейшими и унизительными условиями Берлинского мирного договора, ставшего результатом поражения Османской империи в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. И хотя вступления русских войск в османскую столицу удалось избежать, международный авторитет Османской империи существенно снизился по сравнению даже с итогами предыдущей Крымской войны 1853–1856 гг. Более того, стало очевидно, что Великобритания и Франция сами уже не намерены сохранять «статус-кво» в отношении османских границ. Британская оккупация Кипра (1878), а затем — Египта (1882), а также французская оккупация Туниса (1881) недвусмысленно указывали на то, что европейские «союзники» султана отныне считают себя вправе участвовать в разделе его владений. Неудивительно, что в столь тяжёлой кризисной ситуации, усугублявшейся банкротством османского правительства и установлением англо-французского контроля над его финансами, Абдул-Хамид отказался от конституционных методов правления и обратился к традиционным исламским принципам обоснования своей верховной власти, подчёркивая свой статус не только как султана, но и как халифа — повелителя всех правоверных. Видя двуличие и предательство со стороны западных союзников, Абдул-Хамид, в сущности, решил противопоставить нарастающему давлению колонизаторов традиционную исламскую доктрину, гораздо более понятную и популярную как среди политической и духовной элиты, так и в народе, по сравнению с закреплёнными в конституции 1876 г. принципами османизма