Драгоценные секунды были потеряны, Кольцов в бессильной ярости сжал кулаки, которые так и тянуло почесать о Жорину морду. Сама по себе морда ничего ему не сделала, ну или почти ничего, раз все же потянуло почесать-то.
– Ты что здесь делаешь?
– Живу, – удивленно ответил Жора и оглянулся за спину, дабы удостовериться, что не ошибся дверью. – Куда малой помчал?
Вопрос предназначался не Кольцову, а стоящей позади него женщине, и он чуть отступил, позволяя Жоре протиснуться к ней.
– Лен, ты чего? – Здоровенные ручищи, по определению не способные причинять ничего, кроме боли, прижали к широкой груди дрожащее тельце. – Опять Мишка чего отчебучил? Или…
– Никаких «или»! – пресек попытку найти виноватого среди присутствующих Кольцов. – Ваш малой сбежал при попытке к задержанию.
– Какому еще задержанию? – Жора спросил, а женщина сильнее уткнулась в обтянутую свитером грудь, откуда немедленно стали доноситься приглушенные рыдания.
– Законному.
– Он хоть куртку надел? – отпрянув от груди Жоры, вмешалась женщина.
– И куртку, и кроссовки, – начал перечислять тот, – он же на улицу побежал, как иначе?
Так и есть! Вот что сразу смутило Кольцова, когда Михаил только вошел в кухню. Он оказался почти полностью одетым, хотя, по словам матери, спал и она его разбудила. Можно допустить, что джинсы он натянул, дабы не появляться перед посторонним человеком в трусах, футболка вообще универсальный предмет гардероба. Из общей картины выбивались кроссовки. Стоптанные, с грязными разводами – определенно уличные. Выходит, все время, пока Кольцов говорил на кухне с Еленой, тот подслушивал, заранее готовя побег, и все произошедшее после с заламыванием рук и невнятными завываниями разыгранный перед единственным зрителем спектакль? Если мать знала о его планах, ее придется привлечь за соучастие. Но что-то подсказывало Кольцову, что и она стала невольной наблюдательницей нечаянно раскрытого таланта к лицедейству ее сыночка.
Пытаться догнать не имело никакого смысла. А сделав несколько звонков, он и вовсе сник. Никто не собирался подрываться по первому его требованию.
«Здесь вам не кино, товарищ майор, – отвечала трубка усталым голосом дежурного. – Сигнал я принял, дальше работаем по протоколу», что означало в их случае: «Тебе надо, ты и лови!»
До чего же скотская у него работа, скотская и неблагодарная. Любой из тех, кто скрывается за броней формы и сиянием звезд на погонах, может стать такой же жертвой, и вот тогда они зашевелятся, закопошатся опарышами в выгребной яме, только потом – уже не надо.
Нужно сейчас!