Карандаш его запнулся, и он решительно вычеркнул последнюю фразу. Закрыл блокнот.
Тихая поверхность озера поблескивала в лучах месяца. Силуэты деревьев застыли, четкие, как нарисованные тушью. Вблизи сильно плеснула рыба. По воде разбежались круги и медленно поплыли вдоль берега.
Он прислушался: где-то неподалеку глухо шумела вода.
Любопытное озеро! Проточное, и слив воды уходит под землю. В условиях Сибири это далеко не обычное явление. Интересен и сам провал — отвесные стены кругом, спуститься к берегу озера можно только по веревке. Ни провал, ни озеро не обозначены на карте…
Он подбросил сучьев в потухающий костер, достал из полевой сумки лист бумаги и развернул его.
Карта была нарисована на четырех склеенных вместе блокнотных листках. Сделанные по памяти наброски: болота, горные высотки, речки — приблизительный маршрут их трудного пути. В устье маленькой, еще никем не названной речонки — крестик. Простой крестик, сделанный тоже карандашом, и возле него несколько слов.
Счастливая находка! Она делала эту грубую самодельную карту бесценной.
Он потянулся к рюкзаку, вытащил алюминиевую фляжку. Поболтал ею возле уха. Конечно, она пуста! Последний остаток коньяка — по одному глотку — выпили еще вчера. Жаль, сегодня что-то тоскливо на душе, и как бы хорошо было сделать этот глоток сейчас.
Неужели они не донесут свою находку до людей, и эта карта вместе с ними затеряется в тайге?
Он опустил фляжку на развернутую карту. Неведомо почему, вдруг вспомнилась читанная в далекой юности книга. В недоумении посмотрел на фляжку, на карту… сообразил и усмехнулся. Однако, как ни наивна была эта мысль, она упорно возвращалась к нему снова и снова, толкая на такой же наивный, мальчишеский поступок. В самом деле, для чего ему нести с собой эту карту, он и так помнит ее наизусть.
Колебался он недолго…
Затем прилег у костра, и уже сквозь сон еще раз смущенно улыбнулся.
Уснул спокойно и крепко. Не слышал, как обшарили его сумку, как вытащили из кармана куртки пистолет, заряженный последним патроном. Проснулся от резкого толчка и увидел над собой злое лицо Грачева.
— Спокойнее, Вихорев! — сказал Грачев. — Не шевелитесь. Иначе я убью вас прежде, чем сумею ответить на ваши вопросы.
Холодный утренний свет падал на его лицо, заросшее грубой щетиной. Губы вздрагивали, глаза воспаленно поблескивали.
— Вы больны, Грачев. — Спокойно сказал Вихорев. — Уберите пистолет.
— Да, я болен, — ответил Грачев, — но я жив. А вы уже мертвец, главный геолог Вихорев. Я убил бы вас сонного, и вы бы стали настоящим мертвецом еще во сне. Но мне нужна карта. Я ее не нашел. Где она?