Японские сказания о войнах и мятежах (Автор) - страница 15

Тут уж не смог бы Масакадо отступить, если бы и хотел, а наступать ему тоже было не с руки. Однако же, укрепясь духом, двинул он войско, и воины скрестили клинки в сече. На его счастье подул попутный ветер, и стрелы, летя по ветру, метко поражали врага. Храбро сражались воины Тасуку, но были они разбиты. Многие полегли в этой битве, и лишь горстка осталась в живых.

В четвёртый день[10] преданы огню были все без остатка жилища врагов, от поместий предводителей войск Тасуку — Номото, Исида, Оогуси и Торики — и до дворов простых воинов. Блуждали в дыму люди, что прятались в подожжённых домах, и не было им спасения, а кому удавалось выбежать из пожара — устрашённые стрелами, бросались назад в огонь и гибли в стенаниях. <…> В единый миг в дым обратилось нажитое за тысячу лет. И более того, в трёх уездах — Цукуба, Макабэ и Ниибари — было сожжено дотла более пятисот дворов воинов Тасуку. О горе! Мужчины и женщины лежат в огне, подобно поленьям. Ценности все разграблены без остатка. В этих трёх мирах, что подобны горящему дому, у добра пять хозяев[11], и неизвестно, когда оно появится и когда пропадёт — уж не о таких ли случаях это сказано?

В тот день треск пожара был громче грохота грома. В тот час дым, покрывавший небо, был гуще, чем тучи. Храмы Горных царей[12], окутанные дымом, будто спрятались за скалами. Дома, обратившись в пепел, развеяны ветром. Плакали и стенали видевшие это чиновники и простые землепашцы. Воздыхали в печали, прослышав об этом, люди в далёких и близких землях — и знавшие погибших, и незнакомые с ними. Смерть от вражеских стрел внезапно разлучила отцов и детей, а тем, кто бежал, побросав щиты, суждено было расстаться с супругами.

Садамори[13] призвали в столицу по служебным делам, и весть о случившемся застала его в дороге. Подробности узнал он, уже прибыв в Киото.

Обдумал он то, что произошло. При нынешних обстоятельствах оказывается он сообщником чиновника Минамото-но Мамору и сыновей его[14]. Хоть и не приходилось ещё ему помогать Мамору военной силой, но всё равно оказался он связан с ним семейными узами. Дом почтенного батюшки его, Куники, уничтожен до основания, и сам он погиб. Когда слышал Садамори эти вести в далёкой столице, сердце его исполнялось печали. У имущества пять хозяев, и не о нём он печалился. Горестно было, что с отцом разлучила его смерть, и отправился тот к Жёлтому источнику, а оставшаяся в живых мать в одиночестве скитается по горам и долам. Проснувшись утром и услышав об этом, умывался он слезами, по вечерам, улёгшись, думал он об этом, и тоска жгла ему грудь.