и добрую волю, не подлежат ведению государственной власти и не могут ею предписываться»
[202].
В результате в рамках либерально-консервативного мировоззрения свобода и порядок являются не взаимоисключающими, а, напротив, взаимодополняющими и, более того, взаимообусловливающими ценностями, которые друг без друга перерождаются в насилие и погибель. Здесь либеральный консерватор производит характерную операцию, меняя между традиционно воспринимаемыми как противоположности ценностями разъединительный союз «или» на объединительный союз «и»[203]. То есть не «свобода или порядок», а «свобода и порядок». То же самое происходит и с другими известными парами противоположностей: традиция и новаторство; иерархия и равенство; солидарность и индивидуализм; государство и личность; право нации и права человека.
На то, чтобы проанализировать все эти и другие пары, по видимости, противоположных ценностей, примиряемых в либеральном консерватизме, уйдет много времени, так что мы ограничимся еще только одной парой: традиция и новаторство. На этой паре тем более важно остановиться, что верховной властью в России объявлен курс на инновации.
Мы неоднократно слышали как от В. В. Путина, так и от партийных лидеров высказывания на тему «традиции — это наше все!». Вспомним слова Путина о «традиционных, исконных ценностях», приведенные мной в самом начале лекции. А вот высказывание Б. Грызлова: «Мы убеждены в необходимости сохранения и защиты наших традиций, российской культуры, русского языка, общественного согласия». Таких высказываний можно привести десятки, если не сотни, начиная с 2000 года (времени прихода к власти Путина) и вплоть до последнего времени. При этом задачи инновационного развития поставлены еще Путиным[204] и теперь, при Медведеве (лишний раз подтверждая преемственность курса), стали основным трендом развития России. Как соотносятся между собой эти на первый взгляд и на поверхности противоположные тенденции? И как быть с тем, что носителем традиции, как правило, является общество, а носителем творческой активности — отдельная личность с ее индивидуальной свободой? Сделать вывод о том, что страна становится на либеральные рельсы? Но тогда уж и не на либеральные. Надо брать круче. Давайте зададимся вопросом: что такое социальная инновация в чистом виде, без примесей? Ответ, как мне кажется, очевиден. Это революция. Но при этом как в свое время Путин, так и нынче Медведев заявляют категорически, что лимит на революции Россия исчерпала и теперь будет развиваться «без революций и потрясений». А как же пресловутые инновации, в том числе социальные? Противоречие? Если выйти за рамки либерального консерватизма и встать на точку зрения, без разницы, либерального или консервативного догматизма, то да — противоречие, и неразрешимое. Но давайте посмотрим, как эту пару противоположностей анализировали русские теоретики либерального консерватизма, которые, как, я надеюсь, уже ясно, стали одним из основных источников при формировании политической философии Путина и, следовательно, «Единой России».