– Сколько еще? – спросила Пенелопа.
– Кажется… мы миновали четырнадцатитысячную… ступень, – Хиро тяжело дышал и едва мог говорить.
– Клянусь, это три самых длинных километра в моей жизни.
Хиро помотал головой:
– Тут больше трех. Мы же поднимаемся не по прямой, а по спирали. Каждая ступенька примерно тридцать сантиметров в ширину. Так что восемнадцать тысяч ступеней – это почти пять с половиной тысяч метров, то есть на самом деле мы пройдем около пяти с половиной километров, и это если я прав насчет высоты башни.
– Прелесть какая. Теперь этот квест заставляет меня учить математику, – проворчала Пенелопа.
– И меня тоже, – откликнулась Анна.
Становилось все темнее. Анна пыталась вызвать Джеффри, надеясь, что его сияние сделает их путь чуть светлее, но ответа не последовало. Она совершила несколько попыток, но маленький скворец не явился. Неужто Джеффри все еще злится из-за их книжного спора?
– Ну и ладно, дуйся, – шепнула Анна в рукавицу.
Компания продолжала подниматься, пока еще можно было хоть что-то разглядеть впереди. Шард крикнул всем остановиться перед следующим провалом, где не хватало, наверно, ступеней двадцати, а то и больше.
– Видимо, пора прерваться, да? – обратился к ним археолог. – Дневной свет совсем иссяк, мы скоро не будем замечать эти дыры. Если только кто-то не хочет идти первым.
Никто не вызвался.
Анна понимала, что время терять нельзя, но идти в полной темноте было действительно очень опасно, и они в любом случае так вымотались, что едва ли могли сделать еще хоть шаг. Ужин состоял из засохшего сыра и хлеба – сухого пайка, что дала Джоселин, – а также из оранжевого фрукта Шарда. Они передали по кругу флягу с тепловатой водой. Шард предложил им мяса из своих запасов, но, поняв, что оно сырое, все отказались. Археолог же вгрызся в мясо и стал заглатывать его крупными кусками, чавкая и пуская слюни. Потом он громко облизал пальцы и удовлетворенно вздохнул.
К моменту окончания трапезы тьма стояла непроницаемая, и путники стали устраиваться на ночлег. Длины ступеней не хватало, чтобы улечься в полный рост, так что все они прислонились к стене, каждый на отдельной ступеньке, опершись каждый на свою поклажу и накинув сверху плащи. Шард устроился ниже них на несколько ступеней. Анне казалось, что его глаза сверкают даже в этой темноте: он таращился прямо на ребят.
– Самой спокойной ночи вам, достойные искатели приключений, – произнес он, – и сладчайших сновидений.
* * *
Когда Анна проснулась, было по-прежнему темно. Она постаралась снова провалиться в сон, но не смогла. Ее очень тревожили мысли о квесте, а то, что они лежали в метре от края пропасти высотой в два с половиной километра, ситуацию только ухудшало. Ухудшал ситуацию и Шард, чье мягкое прерывистое дыхание эхом отражала стена. Шард был добр к ним. Он доставил их к башне и помогал на подъеме, особенно с этой волшебной веточкой. И все же что-то в нем было неправильно.