Я глянул на раскинувшую руки и ноги в позе звезды Миру, на сидящего у стены хмурого связанного Броя и трёх гребцов, направивших на пирата острия коротких дротиков, а потом подполз к северянке.
— Таколя, что это? — осторожно спросил я, а потом пощёлкал пальцами перед лицом рабыни.
Девушка не ответила, глядя перед собой глазами с расширенными, как у кошки в полной тьме, зрачками, и ни на что не реагировала. Губы её шевелились, рождая это тихое непонятное пение:
— Тиу-тик-тиу-таа. Тик-тик-таа-той. Тик.
— Таколя, — снова позвал я.
— Она уже полчаса так воркует, — пробасил Брой, поёжившись и попытавшись дотянуться рукой до лица и почесать его, но в этом ему помешали верёвки.
Пират скривил физиономию, явно собираясь выругаться, но всё же смолчал.
— Таколя, — тряхнул я за плечо девушку, и та вздрогнула и попыталась закрыться руками.
— Гашпадин, я не блала селебляную вилку, — пробормотала она. — Это не я.
— В бездну вилку. Что ты сейчас пела?
— Не помню, — вжала голову в плечи северянка.
Она смотрела на меня сквозь пальцы испуганными зелёными глазами и тяжело дышала, а я медленно провёл рукой по своей голове. За время нашего бегства на ней образовалась уже жёсткая щетина, а побрить по уставу гильдии нечем. Это только некри́ды смогли отстоять право на волосы, которые их заставляют сплетать в тугие косы. Но и тут они исхитрились, создавая разнообразие. Они либо на синейский манер вставляют в пучок на затылке множество украшений, включая длинные ритуальные стилеты, либо по образцу жителей дикого чёрного берега делают множество косичек, а на концы вешают крохотные серебряные маски, болтающиеся, как набор грузиков для кистеня.
Взгляд сам собой скользнул по сопящей Мираэль, которая даже во сне не выпускала из руки кусок сыра. Она ещё не знала об этих традициях, иначе бы уже заставила Таколю плести косы.
— Ладно, — сорвалось с моих губ, — потом разберёмся. Сейчас о другом нужно думать. Мира!
Племянница заворочалась во сне, а потом потянулась и открыла глаза. — Дядя, мне сейчас приснилось, что мы дома, а тут ты.
— Что я?
— Взял и разбудил. Темнятство.
— Чтоб оказаться дома, нам сейчас нужно потрудиться.
Я встал с места и подошёл к Брою. Тот всё так же хмуро глядел на меня, словно на палача.
— Ты мне нужен, — проронил я, наклонившись и уперев ладони в колени. — Иначе давно бы остановил твоё сердце, а тело заставил шагать дальше.
Пират молча ждал продолжения речи, и оно последовало.
— Я сейчас развяжу тебя, вложу меч в руки, и надеюсь, ты не будешь делать глупости.
Брой глубоко вздохнул и поглядел сперва на кучу оружия в углу, а потом на моих мёртвых марионеток, направивших на него ко́пья. Перспектива стать одним из них была более чем реальна, и потому выбора у него не осталось.