— Вино лишним было, сучьи боги, — протянул он ругательство, от которого я скривился. Я не испытывал суеверного трепета перед высшими силами, но дёргать их за хвост тоже не стоило. — А юная госпожа правду говорила, что ты четверых солдат в одиночку выпотрошил?
Я кивнул, не уточняя о пелене тлена.
— И чем же я могу тебе помочь, мастер? — продолжил головорез.
— Миру научишь биться. Мне не до тренировок будет.
Брой легонько кивнул. Я не ответил, но один из мёртвых легко шагнул к нам, а потом начал развязывать узел на руках. Узел специально был несложный, так как основная задача верёвки — всего лишь не дать пирату неожиданно вскочить, если такая блажь придёт в его дурную голову.
Пират молча глядел на синеватые руки покойника и морщился. Он и взаправду не любил нежить, хотя сам был ею наполовину.
— Я не хочу биться, — растирая лицо, пробубнила сонная девушка, а потом потянулась за куском сыра и небольшой чашей-кратером.
— Мира! — повысил я голос. — Больше никакого вина!
— Но я пить хочу, — протянула племяшка, с недоумением поглядев на меня. — И раньше ты не запрещал.
— Раньше ту кислятину пили, чтоб не рисковать некипячёной водой. Даже та моча бога виноделия не позволяла отравиться и заболеть желудком.
— А что сейчас поменялось?
— А сейчас я научу тебя изгонять духов болезней.
— Ух ты. А некроманты это тоже умеют?
— Нет, — покачал я головой. — Это магия целителей. Но ты сильный заклинатель. Дар в тебе запрятан хороший. Справишься, в отличие от того же Шадиса. В нём очень чахленькие возможности читались.
— Но разве целительство не прямо противоположно некромантии? — спросила Мира, сунув в рот кусок сыра.
Она жевала его так, словно год ничего не ела.
— Изгнание духов из воды и еды лежит на стыке возможностей наших гильдий. А лекари, в свою очередь, могут приглушать нити человека и потому обезболивать. Но как лекарь не способен поднять труп, так и ты никогда не сумеешь залечить сломанную кость, затянуть рану или изгнать беса лихорадки.
Следом за племянницей к еде потянулась Таколя. Северянка взяла сыра и мяса, а потом подманила к себе мальчика, до сих пор молчаливо прячущегося за неподвижным телом своей неживой матери. Маску бы на неё надеть, но не сейчас. Мальчик не поймёт этого.
— А вообще-то, — пробормотал я, поглядев на Броя, который уже предвкушал свободу, — мы поступим по-другому.
Мертвец замер на мгновение, а потом начал обратно завязывать верёвку.
— Мастер, ты это чего? — вытаращил глаза пират и попытался отдёрнуть почти развязанные руки, но один из гребцов сделал шаг и приставил к самому его лицу остриё, заставив головореза замереть на полуслове.