Тогда спас меня небольшой фокус в рукаве, на который я, в общем-то, не рассчитывал, ибо сомневался, что фокус получится. Это была стеклянная колба с наглухо запаянным внутри неё алхимическим зельем. Я собрал всю имеющуюся у меня силу, влил ее в колбу и метнул сосуд в сторону врага. Рыцарь легко уклонился от брошенной склянки, но кислота, мгновенно вскипевшая под действием огненного заклинания, разорвала колбу в момент, когда та пролетала мимо вражеского лица. Осколки стекла и мельчайшие капли зелья, способного разъесть сталь, могли попасть в глаза, лишив противника зрения. Рыцарь успел прикрыться рукой, но потерял драгоценную инициативу, и сделанный почти в упор залп арбалетного отряда превратил рыцаря в дикобраза со стальными иглами. Потом меня три дня отпаивали целебными отварами, пока я пребывал на краю бездны.
Но это тогда… А сейчас к нам шли недоумки, которые не смогли распознать некроманта.
Я до хруста сжал левую руку в кулак, призывая тлен, а пальцами правой быстро шевелил, плетя паутину приказов для нежити. Узелок, узелок, ниточка. Потянуть, ослабить, потянуть.
— Может, всё-таки поговорим?! — выкрикнул я, поглядев на прерывисто дышащего побелевшего Броя, под которым образовалась багряная лужа.
Пират, хоть и был тем ещё упрямым ослом, но это наш осёл, и не брошу я его на произвол судьбы. Но нужно поторопиться, ибо время сейчас работает против нас, и если не управлюсь в ближайшие минуты, пират помрёт от потери крови.
— Макни в дерьмо свой язык! — выкрикнул предводитель контрабандистов, шедший в дорогой кольчуге и прикрываясь круглым щитом.
Я промолчал, но прищурился, обозначив цели для порчи тленом, и резко растопырил кулак, спуская с цепи заклинание. С виду казалось, что ничего не произошло, но это только казалось.
— Прикончить этих уродов, — закричал главарь, и указал своим остриём зажатого в руке хелли́нского меча-кси́фоса.
Прямой клинок имел длину чуть больше локтя и двустороннюю заточку и был не чета двуручнику рыцаря. Шедшие в нестройной толпе контрабандистов лучники вскинули луки, а потом дружно разразились отборными проклятиями, оставшись без своего оружия. Тетива, если она не шёлковая, вообще легко подтачивается тленом.
Я не злорадствовал. На это не осталось времени. Я доплёл последний приказ, щёлкнул пальцами, и бросился к врагу, вырываясь из цепких рук испуганной Миры. На бегу подхватил с земли горсть палых листьев. Моей целью стал главарь, а остальными нежить сама займётся.
Меня с присущим мертвецам безразличием на лице обогнала неживая рабыня. Ускоренная и усиленная мертвячка, вооружённая коротким копьём, неслась на врагов, как безумный берсеркер северян, а когда копейщики выставили длинные пики, со всего разбегу налетела на острие центрального пикенёра. Женщину насадили на древко почти до середины, и она начала быстро колоть контрабандистов, не ожидавших такого поворота событий, в шеи и грудь. Трое упали на землю, а берсеркерша перехватила своё оружие и метнула как дротик. С дистанции в десять шагов сложно промахнуться, и разбойник, вооружённый дубинкой, схватился за пробитое насквозь бедро. Нежить же начала протягивать сквозь себя пику. Она делала это рывками, быстро перехватывая древко ладонями, и вытягивая подальше. В это время к контрабандистам подбежал гребец с хо́пешем в руках и со всей силы рубанул второго воина с окованной дубинкой. Биться дробящим оружием против нежити — не самая хорошая идея. Боли мертвецы не чувствуют, а переломы хоть и мешают двигаться, но не так уж и сильно. Разбойник выставил дубинку для защиты, а гребец начал наносить частые размашистые удары, рассчитанные на то, что противник выдохнется держать оборону. Так оно и случилось. Контрабандист, не будучи воином, начал отступать и споткнулся с криками: «Нет! Не надо!». Гребец сделал шаг вперёд и ударил, разрубив голову противника, словно тыкву, а потом нанёс ещё несколько ударов, как мясник, разделывающий тушку барана. Пришлось даже отдать приказ, чтобы мертвец переключился на другого разбойника, а то клубок перечня задач в его голове решил, раз враг шевелится, значит, ещё жив, а то, что дёргается от ударов топором — не так уж и важно.