Последней пала почта, где засел фашист Георгий Цинцара. Он стрелял из окон и не позволял находившимся там дежурным чиновникам оставить аппараты.
В течение всего боя Цинцара информировал по телефону полковника Пазова во Враце о создавшемся положении. Полковник отвечал ему:
— Послал вам эшелон с солдатами и пулеметами. Держитесь! Отечество отблагодарит вас!
— Но они уже за дверью, господин полковник! Бросают гранаты, стреляют в окна.
Тот же самый Цинцара в неудержимой ярости убил из окна почты ни в чем не повинную женщину, находившуюся во дворе своего дома.
— Положение критическое, господин полковник, — стонал он, — они подступают к двери!
— А где Григоров? — спросил полковник. — Не сдался ли?
— Это мне неизвестно, господин полковник… Скрылся где-нибудь. Сейчас все бегут и скрываются.
— Держитесь, мы идем!
«…Одна из роковых ошибок, — вспоминает генерал Михайлов, — заключалась в том, что мы не прервали сразу же телефонную связь с Софией и Врацей. Почту мы захватили с некоторым опозданием, и контроль над ней был слабым. Это дало возможность врагу получать своевременную и точную информацию об обстановке в восставшем городе. Местный фашист Георгий Цинцара, спрятавшись на почте, смог подслушивать многие телефонные разговоры и передавать центральным органам в Софию свои донесения. В результате уже утром 23 сентября из Врацы в Фердинанд отправился эшелон с отрядом под командованием капитана Попова…»
Эшелон с отрядом капитана Попова еще не прибыл, а Цинцара уже сдался. Одновременно прекратили сопротивление и все остальные группы врага. Местных главарей поместили в школьном здании. Среди них находился и «широкий» социалист Христо Пунев, прибывший в Фердинанд, чтобы по поручению своей партии организовать митинг. Он был назначен на 23 сентября. Несчастный Пунев неожиданно оказался под арестом вместе с врагами революции.
Однако восставшие никак не могли найти околийского начальника Григорова. Искали его повсюду и не могла обнаружить. Пошли с обыском к протоиерею, но, кроме иеромонаха Антима и флорентинского попика, никого из посторонних там не обнаружили.
Тем не менее Григорова нужно было найти во что бы то ни стало. Эту задачу взял на себя Митрушка. Он не забыл о привязанном к ореховому дереву булочнике и, освободив его, тщательно осмотрел все подозрительные дома. Искал по подвалам и чердакам, рылся в кадках с мукой, открывал пропахшие нафталином сундуки, длинным вертелом прокалывал копны сена.
Но Григоров будто сквозь землю провалился. Совсем отчаявшись, Митрушка во второй раз отправился в дом протоиерея и ровно в полдень вышел оттуда с богатым трофеем, вытащив Григорова из кадки с кукурузной мукой.