Когда ему сообщили, что и Москва интересуется событиями в Болгарии и запрашивает по радио, какова позиция коммунистической партии, он сказал с досадой: «Там не знают, каково положение в стране! Не знают фактов! Так что пусть не торопятся с прогнозами!» При этом он имел в виду не столько Коммунистический Интернационал как руководящую силу международного движения, сколько секретаря Исполнительного бюро Коминтерна Васила Коларова. Ему были хорошо известны эрудиция и марксистская подготовка Коларова, спорить с которым он не хотел.
А Васил Коларов уже излагал свою позицию на страницах «Правды». Спустя многие годы он писал:
«Военно-фашистский переворот 9 июня застал меня в Москве. Весь тот день я не выходил из своего кабинета, так как предстояло открытие пленума Исполнительного Комитета Коминтерна. Телефонный звонок оторвал меня от работы. Звонили из ТАСС.
— Товарищ Коларов, в Болгарии произошел переворот. Правительство Стамболийского свергнуто, к власти пришло правительство во главе с Александром Цанковым.
— Достоверно ли это сообщение и нет ли каких-либо подробностей? Нет ли сообщения о сопротивлении перевороту, о линии поведения коммунистической партии? — спросил я у звонившего.
— Никаких подробностей нет.
— Прошу вас, как только получите какие-либо дополнительные сведения, немедленно сообщите их мне».
И далее:
«Охваченный этими мыслями (хотя у меня и не было точных данных о действительном положении в стране), я написал статью о перевороте 9 июня. Она была напечатана в «Правде» (12 июня 1923 г.). Разумеется, я не мог утверждать, что Болгарская коммунистическая партия подняла массы на борьбу против путчистов — в сотрудничестве с Земледельческим союзом или самостоятельно. Но подчеркнул со всей определенностью, что «единственно коммунистическая партия… имела бы нужный авторитет у масс, чтобы поднять их на борьбу во имя рабоче-крестьянского правительства», и предупредил, что «если новому правительству удастся удержаться у власти, то надо считать несомненным, что наступление капитала в Болгарии пойдет полным ходом и все фурии капиталистической реакции обрушатся на коммунистическое и рабочее движение».
Именно на эту статью товарищи намекали Луканову, но он ее не читал и не желал читать, чтобы не усиливать свою тревогу и не вносить путаницу в головы других, хотя инстинктивно чувствовал, что «путаница в головах» уже началась, и это еще больше оправдывало его твердое решение соблюдать нейтралитет. Нет, он не собирается таскать каштаны из огня! Нет, им не удастся поколебать: его! Под «ними» он подразумевал Коларова.