Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник) (Кант, Сирота) - страница 198

Идти этим путем и в изучении моральных задатков нашей природы – в этом указанный пример может быть очень поучительным для нас и дать надежду на подобный же хороший результат. Мы имеем под рукой примеры разума, строящего моральные суждения. Расчленить их на первоначальные понятия, а за неимением математики в неоднократных попытках испытать на обыденном человеческом рассудке метод, подобный химическому, предписывающий отделять эмпирическое от рационального, что может в них находиться, – этим можно сделать и то и другое чистым и с достоверностью обозначить то, что каждое из них может выполнить само по себе; этим можно, с одной стороны, предотвратить заблуждения еще грубого, неискушенного суждения, с другой стороны (что гораздо важнее), предотвратить взлеты гения, которые, как это обычно бывает с адептами философского камня, без всякого методического исследования и знания природы обещают мнимые сокровища и растрачивают сокровища настоящие. Одним словом, наука (критически исследуемая и методически поставленная) – это узкие ворота, которые ведут к учению мудрости, если под этим понимают не только то, что делают, но и то, что должно служить путеводной нитью для учителей, чтобы верно и четко проложить дорогу к мудрости, по которой каждый должен идти, и предохранить других от ложных путей; хранительницей науки всегда должна оставаться философия, в утонченных изысканиях которой публика не принимает никакого участия, но должна проявлять интерес к ее учениям, которые могут ей стать совершенно понятными только после подобной разработки.

Способность познания из принципов априори можно назвать чистым разумом, а исследование о возможности и границах ее можно назвать критикой чистого разума вообще, хотя под этой способностью понимают только разум в его теоретическом применении, как это и было в первом сочинении под этим заглавием, но подвергая при этом особому исследованию эту способность как практический разум по ее особым принципам. Тогда эта критика имеет дело только с нашей способностью познавать вещи априори; она, следовательно, занимается только способностью познания, причем здесь исключается чувство удовольствия и неудовольствия и способность желания; а в познавательной способности она имеет дело с рассудком в его принципах и не вводит сюда способности суждения и разума (как способностей, которые тоже относятся к теоретическому познанию), так как в ее развитии оказывается, что никакая другая познавательная способность, кроме рассудка, не может дать конститутивных принципов познания априори. Следовательно, критике, которая рассматривает все эти способности в том, что каждая из них могла бы дать для познания из своих собственных источников, ничего не остается, кроме того, что