Вокруг завхоза суетился измазанный в тесте и древесном угле Юрка:
— Хлеб у нас во!!
Завхоз поднял еще выше засученные рукава, поманипулировал руками, словно маг, и начал расталкивать гору тлеющих головешек. Потом разгреб гальку, обжигая о нее пальцы, и вытащил оттуда миски с готовым хлебом. Повертел одну буханку в руках, понюхал, удовлетворенно крякнул. Потом отрезал от буханки краюху, разломил надвое, дал мне и Сухову.
— Ну, як?
«Ну, як?» Мыкола Карпович говорил только в том случае, когда оценка могла быть похвальной.
Итак, на обед была уха, жареные грибы, рыба и куропатки, кисель из голубики. Восторг вызвали два «колдовских блюда».
Первое приготовил Степан Донатыч. Он налил в котелок немного спирта, добавил туда сироп, приготовленный из голубики с сахаром, — наливка получилась на славу!
Мыкола Карпович не мог уступить и выставил на стол… мороженое! Попробовали — блаженство! В мире еще не было лучшего прохладительного! Секрет приготовления? Пожалуйста: в сгущенное молоко положить снега и размешать. Вот и все. Для тайги — более чем достаточно!
В середине торжества Слава куда-то исчез и потом явился, держа в одной руке мелкокалиберную винтовку, в другой — записку.
— Новорожденному телеграмма и подарок! — возвестил он и вручил Владику.
— Вслух, вслух! — шумели повеселевшие «гости».
Коллектор прочитал: «Дорогой Владик, поздравляю с днем рождения, желаю успехов, здоровья, счастливого двадцать первого полета вокруг солнца. Прими мой подарок. Винтовка хорошо пристреляна. Ираида».
Так вот о чем таинственно, говорила Славе Горину Кочева перед уходом в маршрут и какую бумажку вручила ему!
Обед подходил к концу, и тогда появился езде один, совсем неожиданный, но желанный «гость»: затарахтел мотор самолета, и в небе показалась «аннушка». Мы повскакали, приветливо замахали руками. Самолет сделал круг, и вниз полетела бутылка, разбилась о камень. Из нее, словно вылупившийся птенец, вывалилась бумага и, подхваченная ветром, пропрыгала совсем по-птичьи до куста можжевельника.
Схватили бумагу, прочли: «Как дела, есть ли больные, нужна ли помощь?»
Юра и Слава моментально бросились в палатку, вытащили простыню, положили ее на землю.
«Аннушка» сделала еще круг, приветливо качнула крыльями и скрылась за высокими лиственницами.
Сухов пояснил мне: это условный знак, означающий: «Все в порядке». Если же нужен самолет — одна черная полоса поперек простыни; если есть больной — две полосы крест-накрест. Обо всех этих знаках договорились еще перед походом.
— Ну, а теперь, друзья, зажжем костер, — предложил Владик.