— Да, да! Не отрицаю, так было. Но это ошибка…
— Что ошибка — твоя любовь к Тумише или попытка отправить ее на тот свет?
— И то и другое. Хотя своей изменой она заслужила смерть, но я осуждаю тактику индивидуального террора. Все это произошло лишь потому, что в ту пору аллах спал. Ты посмотри, какое жаркое лето.
— Хорошо. Положим, я соглашусь с тобой бежать. Но вдруг завтра аллах опять заснет. И где гарантия, что тебе сразу же не захочется зажарить и меня?
— Ах, ты упрощаешь, вульгаризируешь!
— Нет, Жума, нет. Ешь, раб божий, кефир и отправляйся. Мне завтра рано вставать. Ведь меня уже приняли в совхоз работать помощником бухгалтера.
— Помощником бухгалтера! О небо! Да у меня ты будешь королевой!
— Я не хочу быть королевой божьих будильников. Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан.
Жума налил себе кефира, сделал два глотка, вытер губы, закрыл крышечкой бутылку и опустился на колени перед Куржани.
— Умоляю!
Куржани заметила, что из-под задравшейся штанины шейха видна бирка с номером.
— Что это? — с искренним интересом спросила она.
— Это напоминание об одном моем чудесном избавлении от преследователей и гонителей. Я не снимаю его. Это как талисман.
Вдруг он вскочил, распахнул на женщине халат и стал бешено целовать ее плечи и грудь. Она довольно вяло сопротивлялась, и это придавало ему энергии. Неожиданно его губы наткнулись на что-то твердое.
— Что это? — он отшатнулся.
— Как что? Родинка, — тотчас ответила она, поспешно запахивая халат.
— Я никогда ее здесь не видел у тебя.
— Здравствуйте, спроси у Ханбекова, он подтвердит, что она всегда была у меня здесь. Даже может выдать справку с круглой печатью. Ох, уж эта старички! Везет мне на вас…
Святой шейх снова было бросился со своими лобзаниями, но женщина усталым жестом остановила его:
— Хватит. Ты можешь тут сидеть хоть всю ночь, а я пошла спать. В холодильнике есть еще кефирчик. Можешь воспользоваться. В твоем возрасте и в твоем святом сане это полезно.
Она ушла. Жума не знал, что делать. С отчаяния он прикончил кефир. Потом стал мыть под краном бутылку, и тут его осенило внезапное решение…
Он осторожно снял ботинки и крадучись пошел в комнату Куржани. Дверь не заперта. Огляделся в сумраке. Куржани лежала на постели поверх одеяла в халате. «Мое присутствие помешало ей раздеться», — подумал шейх. Женщина крепко спала. Жума осторожно подошел, легонько тронул ее. Она не просыпалась. Тогда он приступил к действиям. Медленно просунул руки под спящее тело, поднял его и понес к выходу. Был момент, когда ему вдруг показалось, будто Куржани приоткрыла один глаз, что она не спит, но это он тотчас же отнес за счет своей мнительности, слабеющего зрения и темноты. С драгоценной ношей на руках шейх вышел на лестничную площадку. Поддерживая спящую коленкой, освободил правую руку и на всякий случаи перерезал телефонный кабель в квартиру. Снова подхватил спящую обеими руками и пошел вниз по лестнице. Выйдя из подъезда, зачем-то еще раз посмотрел на дом, словно прощаясь с ним, столько времени хранившем предмет его блаженства и страданий. Слева от входной двери висел большой эмалированный номер. Крупными и четкими буквами на нем было выведено: «Благоуханная улица, дом 2Б». Бессознательно взгляд Жумы почему-то задержался на несколько мгновений на этом «2Б»…