— Безумие! — воскликнул Ханбеков. — Ты посмотри, какое благодатное лето. Все благоухает, трава сочная, а вы — в стойло. А чем кормить станете?
— Травой. Будем косить и возить на грузовиках.
— Ах, чуть не забыл! — всполошился Ханбеков. — Ведь я, Савелий Лукич, для того и разыскивал тебя, чтобы сказать: в субботу предоставь два совхозных грузовика в распоряжение райисполкома.
— Не могу дать! — занервничал Приходченко. — Не могу. У нас телята без травы совсем отощают.
— С телятами ничего не случится. Пусть попасутся на лужку зеленом. А не выполнить распоряжение райисполкома нельзя. Ты читал, за что недавно в Москве сняты с работы одного товарища федеративного масштаба? За нарушение государственной дисциплины! С этим шутить не надо. К семи часам вечера два грузовика должны быть у здания райисполкома. Шоферов мы не задержим, обойдемся своими силами… Ну а теперь, друзья, прощайте. Спасибо за внимание.
Ханбеков всем пожал руки, сел в машину и укатил.
Салман в сердцах бросил бараний мосол вслед исчезнувшей машине и, поблагодарив пастухов за угощение, вернулся к ждавшему его трактору.
А Приходченко, досадливо плюнув на землю, сказал:
— Хоть с глаз исчез, и за то спасибо… Ну, а теперь рассказывайте, как ходили за Терек.
* * *
…Поздно вечером, когда взошла луна, по дороге из Малхан-ирзе в Тийна-эвл вихрем промчался всадник. Салман, который при лунном свете продолжал чинить трактор, не разглядел, кто мчится. А это был Ханбеков. Страсть бросила его в седло скакуна.
Дело в том, что Сату Халович сегодня хотел вновь посетить «курсы усовершенствования», а райисполкомовская «Волга» вдруг забарахлила. Ханбеков водил машину сам, но починить ее он не мог. Можно было раздобыть мотоцикл или велосипед, работнику районного масштаба показалось недостойной и кощунственной даже мысль, чтобы он поехал к возлюбленной таким транспортом. К счастью, в поселке гастролировал цирк. Ханбеков вызвал к себе его директора и, пользуясь своей должностью, конфисковал у него единственную лошадь, впрочем, твердо пообещав вернуть ее к очередному представлению.
Подъезжая к дому Куржани, Сату Халович услышал мягкие звуки вальса, доносившиеся из окна. «Ждет, — горделиво и блаженно подумал он. — Приемник включила. Создает обстановку».
— О, мой ответработник! — восхищенно воскликнула Куржани, выходя из дома. — Как ты хорош на коне! Что за великолепная выдумка — приехать на свидание словно джигит.
Дверь дома осталась открытой, и звуки вальса стали гораздо слышней. Цирковой конь почувствовал себя в привычной обстановке и, в такт музыке перебирая ногами, принялся танцевать вокруг дома Куржани.