— Где я? — хрипло выдавил парень.
Тойко подошел к нему, сел на корточки напротив, ударил себя кулаком в грудь.
— Тувалиса я… Тойко…
Парень удивленно поглядел на него, улыбнулся.
— Пить…
Тихонько потрескивают угли в костре, горьковатый дымок быстро поднимается вверх. Вечером подморозило, и Ваня подбирается поближе к костру. На другой стороне костра сидит Айна. Подперев голову рукой, она слушает отца. Старый мансиец, потягивая коротенькую трубочку, не торопясь рассказывает:
— Смелая была, однако. Запрягла в нарту четырех белых оленей, еще одного привязала и спустилась с самой вершины камня к реке…
Ваня не раз видел Писаный Камень. Не раз рассказывали и старики о храброй мансийке. Но трудно было представить, что по узенькому карнизу можно спуститься на упряжке оленей с самой вершины утеса к его подножию. Даже пешком редкий человек отважится пройти по этому пути. Говорят, на Камне нарисованы какие-то значки, напоминающие оленя, нарту и человека.
Старик вообще много рассказывает. Ваня с трудом понимает его ломаную речь. На помощь часто приходит Айна. Она говорит по-русски лучше отца.
— Старый стал. Борони бог, старый, — оправдывается Тойко. — Кудо понимай, все забывай.
Однако глаз у старика еще зоркий и руки крепкие. Вчера, когда он стал вправлять Ване ногу, тот чуть не закричал. После он с полчаса лежал, не мог пошевелить ногой, а вот сегодня уже легче.
Старик, по всей вероятности, спешил уехать к вершинам каменистых гряд, где летом меньше гнуса и больше корма оленям. Каждую весну он с Айной переезжает туда. Но нынче задержались. Весна подошла неожиданно. Как-то сразу вскрылись реки, и старик решил переждать: ведь могли еще вернуться заморозки, когда вода спадет, а мог и вообще начаться снегопад. Так бывает часто. А не будет — подождет лета и здесь. Но Айна рассказывала еще, что старик ждет, когда русские охотники поплывут с верховьев. С ними он отправит Ваню. Оказывается, Тойко хорошо знает отца Вани.
— Васька-малый… — качал он вечерами головой и уж в который раз пускался рассказывать о том, как Василий Гаврилович однажды вытащил Тойка из полыньи.
— Холод был. Птица мерзла. Думай: погибай. Васька вытащил. «Веселой» воды давай. В избушку води. Тойко спас.
Олени паслись неподалеку, и Тойко часто ходил их проведать. Вот и сейчас, как только подмерзло, отправился посмотреть животных.
Ваня проводил его взглядом, а потом поглядел на реку. Вишера быстро несет редкие льдины, вывернутые с корнями деревья, щепки. Противоположный берег в этом месте затоплен, и река кажется неестественно широкой. С шумом пронеслась стая уток, где-то посвистывал куличок.