— Ох и здоров же ты жрать, Максим — со вздохом произнёс один из подошедших мужчин, глядя на количество костей, лежавших рядом со мной на столе.
— Да ладно тебе — урезонил его тот, что садился рядом, — работает он не хуже, чем ложкой ворочает.
— Что есть, то есть. Этого у него не отнять, работящий парень. Только всё одно, не прокормить нам его зимой.
— Это да, зимой прокормить сложно будет. Зимой самим впритык хватает — подтвердил слова говорившего, более молодой мужчина.
— Слышь, Максимка. Ты как порубаешь сходи к колодцу, постирайся там, что ли. Завтра с нами в город поедешь, а вид у тебя уж больно неприглядный — сказал тот, что был постарше, неторопливо разделывая костлявую рыбу.
— Ладно, схожу. Только не высохнет до утра — согласился я и засомневался одновременно, так и продолжая работать челюстями.
— Так мы ночью выходить будем, на себя напялишь, пока добираемся, высохнет — настоял на своём, более опытный человек.
Утром, когда мужики собирались, поколол дров, почти в полной темноте, чтобы хотя бы немного согреться. Потом помог, одному из них, запрягать лошадь, а перед самым отъездом ещё и натаскал воды в дом. Кормить на дорожку, нас никто не собирался, но одна из женщин, помня, наверное, о моём постоянном желании чего нибудь пожевать, втихаря всучила холодный кусок жаренной рыбы и краюху хлеба, которые я, как только вышли на тракт, тут же и смолотил.
Шагать в мокрой одежде было противно и холодно, это заставляло идти быстро, намного опережая своих спутников, едущих на телеге. Когда они совсем пропадали в предрассветной дымке, возвращался обратно, а потом снова уходил вперёд. Поэтому так и получилось, что на окраине какого то населённого пункта я оказался раньше всех. Пока меня догоняли, пытался разглядеть близстоящие дома, построенные из красного кирпича. Что такие бывают я помню, но, наверное, от того, что не видел их давно, они на меня и произвели такое сильное впечатление, и заставили остановиться. А может случилось это потому, что показалось, будто бы в памяти всплыли новые воспоминания, связанные с такими же строениями и от этого, застыл на месте, как заворожённый, глядя на обычные каменные коробки. Так ли это, на самом деле, не знаю, зацепиться за них не удалось, приближавшаяся телега и громко разговаривающие мужчины, всё так же сидевшие на ней, отвлекли меня от этих мыслей.
— Этот что ли? — спросил своего напарника один из идущих рядом со мной мужчин, когда мы поравнялись с красивым и, как показалось в темноте, высоким домом.
— Он. Давай к забору пристройся, а то скотину погонят, она нам тут всё потопчет — ответил тот и дал указание мне: — А ты Максим со мной иди, старосту будить станем. Ох и не любит он этого дела.