Когда Бретт пригласил Рене на бал, это стало сюрпризом для всех – выдающееся событие, вызвавшее восторг у ее друзей, но позыв к тошноте у самой Рене. Следующие недели были наполнены разнообразной суетой – его друзья совещались с ее друзьями, писались записки, в коридоре возле шкафчиков велись долгие переговоры. Он сам однажды позвонил ей домой, чтобы обсудить в подробностях лимузин, который арендовали для бала его родители, его откидную крышу, внутренний телевизор и белые кожаные сиденья. Рене, казалось бы, впечатлили все эти демонстрации заботы, но в итоге она все равно сказала «нет» – Рене всегда говорила «нет» – и провела вечер бала в кино со своей подружкой Габи. Они смотрели «Красотку» и ели липкие плюшки с изюмом.
Две недели спустя она случайно встретила Бретта по пути в класс, у нее была немытая голова, волосы затянуты в хвостик, и в руках она несла кучу книг. Он поглядел на нее в упор и сказал приглушенным голосом, но очень отчетливо: «Сколько добра пропало», покачав при этом головой. Куда только делись вся симпатия и интерес, которые он проявлял к ней в эти безумные недели перед балом. Теперь он смотрел на нее пренебрежительно, с оттенком отвращения.
Рене отпрянула, как будто ее ударили, и ничего не ответила, а просто продолжила путь.
«Сколько добра пропало».
Позже, уже ночью, дома в постели, когда Кэролайн тихо посапывала с соседней кровати, перед Рене четкой картинкой прошли все ее жизненные приоритеты. Ей было восемнадцать, через шесть недель она должна была окончить школу, через пять месяцев начать учебу в Университете Коннектикута по продвинутой медицинской программе, на которую она получила стипендию, достаточную для того, чтобы Нони не пришлось платить за нее ни копейки. Рене столько вкалывала, чтобы отлично учиться, чтобы тело было сильным и стройным для бега, чтобы смотреть за Джо и сестрами, чтобы следить, не появились ли у Нони признаки депрессии. Не тратит ли она слишком много сил на все эти цели, упуская при этом что-то ценное? Ее юность практически миновала – что она может вспомнить за все свои подростковые годы?
Рене знала, что Кэролайн не упустила ни минуты. Они с Натаном были уже практически женаты. Они держались за руки на улицах и в коридорах. Они вместе ходили в кино, Натан вел видавший виды зеленый «Фольксваген»-«жук», доставшийся ему в наследство от дядюшки, а Кэролайн возвышалась на переднем сиденье, как королева. Кэролайн уже год принимала противозачаточные таблетки. Все ночи, которые Рене провела над учебниками, все вечеринки, на которых она не была, все пиво, которое не успела выпить, – все эти возможности выбора казались ей теперь надежными, но упущенными. И что бы она ни упустила, больше оно никогда не вернется к ней.