, но так и не получил дальнейшего развития
[29].
Что же касается державы-покровительницы турок — Испании, то ее деятельность отличалась сравнительно скромными масштабами, а Испанский Красный Крест на территории нашей страны вообще не работал. В какой-то степени это можно объяснить низким политическим влиянием Испанского королевства в России. Во всяком случае, Петроград легко находил благовидный предлог для того, чтобы отказать дипломатам этой страны в посещении мест расквартирования пленных турок, тогда как аналогичные решения в отношении официальных представителей Дании и Швеции принимались с куда большей осмотрительностью. Так, в мае 1917 г. испанский консул в Гельсингфорсе не смог выехать в Нижний Новгород «для раздачи платья и других предметов турецким инвалидам», поскольку в российское Военное министерство поступили об этом лице «неблагоприятные сведения». Еще ранее, в январе 1917 г., испанскому вице-консулу в Тифлисе, на основании наличия в регионе… «некоторых особых обстоятельств, чисто местного характера» было отказано в посещении лагерей пленных турок на Кавказе и, в особенности, на острове Нарген в Каспийском море, «для оказания помощи находящимся там военнопленным»[30]. Между тем, осенью 1917 г., когда, с одной стороны, на Нарген стали прибывать не только турки, но и их союзники, а с другой, положение пленных на острове значительно ухудшилось, датский и шведский консулы получили такие разрешения без каких-либо затруднений[31].
Однако названная причина носила далеко не главный характер. Как полагает американский историк Ю. Яныкдаг, пассивность дипломатов Испанского королевства в России обусловливалась преимущественно, если не сказать — исключительно, крайне скудным финансированием их деятельности правительством Оттоманской империи[32]. Мы полностью разделяем данную точку зрения и, со своей стороны, хотели бы аргументировать ее ссылкой на то, что Испания одновременно являлась и державой-покровительницей русских подданных в Германии. Причем у Петрограда, насколько нам известно, никогда не возникало к этой стране серьезных претензий. Скорее здесь можно говорить об обратном. Так, Н. М. Жданов в своем исследовании особо акцентирует внимание на том, что отчеты и доклады представителей Испанского посольства отличались «большой полнотой и обстоятельностью», что названными представителями только «в течение августа-ноября 1916 г. было осмотрено в Германии 44 офицерских лагеря, 130 солдатских, 190 лазаретов и значительное число рабочих команд и отдельных мест работы русских военнопленных. В результате этих осмотров испанскими делегатами было прислано русскому правительству 195 донесений»