Трой уже готова была поведать ему о перилах, на которые налипла краска. Она даже начала было:
– Что ж, если вы пообещаете… – но, внимательно посмотрев на его лицо с надутыми губами и белесыми глазами, неожиданно передумала. – Ладно, не важно, все равно это вас не убедит. Забудьте.
– Дражайшая миссис Аллейн, – промурлыкал Седрик, поправляя плащ, – что за тайны? Можно подумать, вы мне не доверяете.
I
В пятницу, через неделю после своего приезда в Анкретон, Трой вытащила холст из реквизиторской, где она держала его в последние дни, и принялась разглядывать. Удивительно, как это ей удалось? Еще два дня, и картина будет завершена. Завтра вечером сэр Генри проведет своих воюющих между собой родичей, собравшихся на семейное торжество, в театрик, и она отойдет в сторону, давая им возможность обсудить увиденное. Интересно, сильно ли оно их разочарует? Увидят ли они сразу, что фон картины – это вовсе не пустошь перед замком Форрес, но театральный задник и в центре картины не Макбет, а старый артист, оглядывающийся на свое прошлое и старающийся осознать сыгранную некогда роль? Поймут ли, что господствующее настроение картины – отрешенность?
Что ж, фигура закончена. Осталось кое-что доделать – штрих здесь, штрих там. Трой безумно хотелось, чтобы на картину взглянул ее муж. И это радует, это хорошо, думала Трой, что из тех немногих людей, кому она хотела бы показать свою работу, первым был муж. Может, дело в том, что говорит он всегда так мало и никогда не смущается при этом своей сдержанности.
По мере приближения конца работы тревога и страх перед предстоящей встречей с мужем все возрастали. Она вспомнила, что говорят другие женщины:
«Первая встреча никогда не повторяется».
«Мы встретились совершенно чужими друг другу людьми».
«Теперь все по-другому».
«Удивительное ощущение. Робость. Нечего сказать друг другу».
Неужели у нее все будет так же – нечего сказать? «Я совершенно беспомощна, – думала Трой, – совершенно беспомощна в семейных делах. Все мои природные способности ушли в живопись. Но может, Родерик найдет что сказать? А я? Следует ли мне сразу рассказать ему об Анкредах?»
Она чистила шпатель, когда вбежала Фенелла с сообщением, что Трой звонят из Лондона.
На проводе был заместитель комиссара Скотленд-Ярда. Слушая его, Трой ощущала, как в горле у нее стучит молоточек. Говорил ее собеседник в высшей степени таинственно. В понедельник ей стоит прокатиться в Лондон. И если она останется на ночь, во вторник утром Ярд покажет ей нечто, что может ее заинтересовать. Утром в понедельник в Анкретон-Холл за ней заедет полицейская машина и подбросит до станции.