— Я бы, наверное, догадался, — сказал Аллейн. — С наших мест видны его глаза — у него блуждающий взгляд.
— На мой взгляд, игра превосходная, — сказал Найджел.
— Согласен, — пробормотал Аллейн. — Вы, кажется, уже видели эту пьесу?
— Я писал на нее рецензию, — важно молвил Найджел.
— Сюрбонадье играет так же, как в прошлый раз?
Найджел удивленно уставился на друга.
— Знаете, — медленно проговорил он, — благодаря вам я сейчас подумал и понял, что нет, не так же. Теперь его игра впечатляет больше. Взять последнюю сцену с Феликсом, когда они одни на сцене. Что он говорит Феликсу? Что он прищемит ему хвост?
— «Я доберусь до вас, Каррутерс, — процитировал Аллейн, удивительно точно подражая нетрезвому голосу Сюрбонадье. — Доберусь, когда вы будете меньше всего этого ждать».
— Просто я еще никогда не бывал до такой степени впечатлен происходящим на сцене.
— Я смотрю, это действо вас увлекло! — усмехнулся Найджел, но Аллейну было не до смеха.
— Как-то все жутковато, — сказал он. — Атмосфера в гримерной перенеслась на сцену, только еще сгустилась. Сверхъестественное напряжение, как в ночном кошмаре! Потом он говорит: «Думаете, я блефую, притворяюсь, Каррутерс?» Гарденер ему в ответ: «Да, Бородач, я думаю, это блеф. А если нет, берегитесь!»
— Вы прирожденный имитатор, инспектор.
— Не надо преувеличивать, — отозвался Аллейн рассеянно.
— Что с вами?
— Сам не пойму. Пойдемте промочим горло.
Они отправились в бар. Инспектор предпочитал молчать и читал свою программку, Найджел тоже заглядывал в свою, испытывая нарастающее любопытство. Ему было страшно неудобно за неприятную сцену в гримерной, и он ломал голову, что за конфликт назревает между Гарденером, Сюрбонадье и мисс Вон.
— Надеюсь, старина Феликс поставил этого грубияна на место, — предположил он.
— Без сомнения, — ответил Аллейн, и тут раздался несносный звук колокольчика. — Идемте, — позвал он Найджела, — а то что-нибудь пропустим.
Он дождался, пока Найджел допьет свой стакан, и заторопился в партер, прокладывая ему путь.
— Боюсь, ужин получится невеселый, — сказал Найджел.
— Ужин? Возможно, его вообще отменят.
— Возможно. А если нет? Как нам поступить? Извиниться и не пойти?
— Лучше подождем и посмотрим.
— Полезное предложение!
— По-моему, ужина не будет.
— Все, начинается, — предупредил Найджел.
Свет медленно погас, полный людей зал погрузился в темноту.
Потом впереди появилась полоска света. Она постепенно расширилась, и в мертвой тишине — было даже слышно поскрипывание подъемных блоков — занавес пополз вверх. Начался последний акт пьесы «Крыса и Бородач».