Деталь: «чёрные клобуки» боятся «белых клобуков», половцев. С которыми традиционно, по заключённому Мономахом браку сына его Юрия Долгорукого, дружны юрьевичи.
Жиздор приехал в Киев, послушал доносы. Князья тут же повинились. Двое смоленских получили то, что они хотели по «заговору». Рюрик Стололаз — Овруч, младшенький Мстислав Храбрый — Вышгород. Не сразу.
«Только Владимир Мстиславич (Мачечич), малодушный и вероломный, дерзнул обороняться в Вышегороде: Великий Князь мог бы наказать мятежника; но, желая тишины, уступил ему Котелницу и чрез несколько дней сведал о новых злых умыслах сего дяди. Владимир хотел оправдаться. Свидание их было в Обители Печерской. „Еще не обсохли уста твои, которыми ты целовал крест в знак искреннего дружества!“ — говорил Мстислав, и требовал вторичной присяги от Владимира. Дав оную, бессовестный дядя за тайну объявил Боярам своим, что Берендеи готовы служить ему и свергнуть Мстислава с престола. Вельможи устыдились повиноваться клятвопреступнику. „И так отроки будут моими Боярами!“ — сказал он и приехал к Берендеям, подобно ему вероломным: ибо сии варвары, быв действительно с ним в согласии, но видя его оставленного и Князьями и Боярами, пустили в грудь ему две стрелы. Владимир едва мог спастися бегством. Гнушаясь сам собою, отверженный двоюродным братом, Князем Дорогобужским, и боясь справедливой мести племянника, сей несчастный обратился к Андрею Суздальскому, который принял его, но не хотел видеть; обещал ему Удел и велел жить в области Глеба Рязанского. Мать Владимирова оставалась в Киеве: Мстислав сказал ей: „Ты свободна: иди куда хочешь! но могу ли быть с тобою в одном месте, когда сын твой ищет головы моей и смеется над святостию крестных обетов?“»
Другая формулировка обращения Жиздора к мачехе, инокине женского монастыря в Вышгороде: «Или ты уйдёшь с Вышгорода, или я уйду с Киева».
Об этой женщине, Любаве Дмитриевне, второй жене Мстислава Великого, дочери одного из новгородских посадников, я уже… В Киеве мне пришлось с ней столкнуться. Она немало поспособствовала некоторым моим… экзерцисам. И процветанию «Святой Руси» — само собой. В РИ она с Вышгорода не ушла — пришлось Жиздору бежать из Киева.
«… приехал к Берендеям, подобно ему вероломным…» — такое кубло заваривалось в Киеве давно. Но с «призывом» Жиздора — прямо-таки закипело.
Клятвопреступление новгородцев, страстное желание киевлян получить аналогичные вольности, демонстративное «всенародное» преступление закона «призывом», явная непригодность, по свойствам подленькой личности, Мачечича к унаследованию престола, привели к «вокняжению воровскому».