Печальна была судьба его. Султан Феца, узнав о привезенных им богатствах, обвинил его в том, что он сеял раздор между испанскими Маврами и был первою причиной гибели королевства; это, конечно, было справедливо, но едва ли султан мог наказывать соседа, ему неподвластного. Как бы то ни было, Эль-Сагал был схвачен, посажен в тюрьму и ослеплен; имущество его было конфисковано. Он вышел из тюрьмы слепым нищим, всеми оставленным, беспомощным стариком. Он добрался, побираясь, до Велэса, владетель которого был когда-то его другом. Тронутый его несчастиями, этот последний приказал одеть его, накормил и позволил ему жить в его владениях. Эль-Сагал прожил еще несколько лет в Велэсе, в нищете, всеми оставленный, всеми презираемый за свою измену отечеству. Он просил милостыни и для возбуждения жалости привесил поверх рубища ярлык с следующею надписью, напоминающею Велисария и его бедствия:
«Вот он, несчастный король Андалузии!»
«Исчезла твоя слава, о Гренада! Красота твоя увяла, о град пленительных садов и великолепных фонтанов! Бесчисленные толпы купцов с изящнейшими произведениями всех стран мира не толпятся у ворот твоих, и города, платившие тебе дань, отторгнуты от тебя. Твои рыцари, краса блестящих парадов и турниров, пали доблестно на полях сражений. Еще башни Альгамбры высятся над боскетами миртовых и лимонных деревьев, еще цветы благоухают, склоняясь над фонтанами, но мраморные залы ее мрачны и пустынны, и король с своего высокого балкона, вместо плодоносной долины и всех ее красот, смотрит на голую пустыню».
Так мавританские поэты оплакивали падение Гренады. Два раза Испанцы опустошали долину Гренадскую, рощи и сады которой были сожжены и срублены; обнаженная Гренада стояла как жертва, готовая к закланию.
Весной изо всех ущелий и со всех склонов гор сошли в долины испанские войска. Ими предводительствовал сам король Фердинанд, которого сопровождали королева Изабелла, сын его Хуан и три принцессы его дочери — Хуана, Мария и Каталина. Королева осталась в городе Ла-Реаль с принцессами дочерьми своими, а король подступил к самой Гренаде и разбил лагерь свой за полторы льё (около пяти верст) от нее.
Боабдиль собрал совет в Альгамбре; из окон его видно было многочисленное испанское войско, ставшее лагерем в долине, и это зрелище наполнило смущением сердца королевских советников. Многие из них, страшась для семейств своих борьбы ожесточенной и беспощадной, советовали Боабдилю довериться великодушию испанского короля и попытаться вымолить у него выгодные условия за сдачу города.