Приведу последний пример. Однажды я был в Мадриде на встрече с родителями, где шла речь о воспитании. В конце ко мне подошла одна мама и со слезами на глазах стала рассказывать о своей дочери и о тяжелых проблемах, с которыми та столкнулась (в 16 или 17 лет ей уже столько пришлось пережить, что я даже не знал, что ответить). Однако уже в том, как женщина рассказывала мне об этих трудностях, было что-то странное, ее рассуждения словно расползались по швам. Тогда я, чтобы понять, задал несколько вопросов. В какой-то момент мне показалось, что я уловил в ее словах нечто ужасное. Я переспросил: «Извините, верно ли я понял, что, когда ваша дочь была маленькой, то, если она говорила вам „нет“, вы начинали плакать? Вы плакали, услышав слово „нет“ из уст вашей дочери?» Она подтвердила мою догадку, ответив: «Я всю жизнь плачу, потому что моя дочь заставляет меня плакать – с самого своего детства, с самого рождения». Тогда мне пришлось сказать: «Вы понимаете, что вы наделали?»
В чем состоит ужасная ошибка, которую неосознанно совершила эта бедная мать? Ужасная ошибка состояла в том, что ее счастье зависело от ответа дочери. Это плохо, потому что трех- или шестилетняя девочка не может вынести на себе такой тяжести – ответственности за счастье мамы и папы, эта ответственность давит на нее. Ее дочь имела и имеет право на то, чтобы рядом с ней находились отец и мать, у которых есть более веская причина быть счастливыми, причина, превосходящая любые «нет», сказанные детьми. Это и есть связь с идеалом, о которой говорит отец Джуссани. Когда потом ребенок становится подростком и входит в трудный период, когда кажется, что он все проверяет на прочность (и делает это специально), то что он совершает? Он выполняет свою работу. Он старается понять, есть ли у его родителей более твердое основание для надежды, чем его изменчивое настроение, его подростковые взлеты и падения, его «нет» и его капризы. Ему необходимо знать, что отец и мать могут жить спокойно и радостно в силу причины, более веской, чем его капризы и жалобы. Самая большая ошибка этой мамы состояла в том, что всю ответственность за свое счастье она перекладывала на дочь. Наши дети имеют право жить иначе, они имеют право на родителей или преподавателей, личность и устойчивость которых (их натура, их способность любить) определяется чем-то иным, нежели ответ детей.
Как отец, естественно, я знаю, какую боль могут испытывать родители, я не говорю, что родителям не должно быть никакого дела до ответа детей. Однако, чем больше сын говорит «нет», тем больше отец должен говорить «да». Чем сильнее разгорается эта борьба, чем острее вызов, чем выше риск, что ребенок отдалится, с возрастом все больше и больше противопоставляя себя родителям, тем глубже родители должны укореняться в уверенности, которая превыше поведения детей. А иначе дети уже не знают, куда им приткнуться. И если, все больше и больше отдаляясь, они в конце концов отрываются совсем и теряют тебя, то это конец. Здесь действительно очень большой риск.