Тюльпинс подошел ближе и на всякий случай тоже зашел за угол сарая: ему и оттуда было замечательно видно извилистую дорогу. Телега остановилась: ею правил пожилой мужчина, одетый весьма прилично для этих мест. Из-за ящичков на землю спрыгнула тонкая девчушка в пестром платье.
– Ниса, – зачем-то пояснили деревенские хохотушки.
Мужчина открыл рот, видимо, собираясь дать лошади команду следовать дальше, но девчушка подошла к нему и что-то тихо сказала. Мужчина решительно откинул кнут и спешился, нависая над своей спутницей. Она сжалась, покорно опустив голову, но вновь произнесла несколько коротких слов. «Служка», – мигом догадался Тюльпинс. Он-то на своем веку перевидал этих согбенных спин и стыдливых глаз. Что ж, видимо, она не устроила хозяина, раз он ею недоволен.
Мужчина выкрикнул что-то резкое, но девочка не отступила. Тогда он размахнулся и наотмашь ударил ее по лицу. Служка упала и даже не стала подниматься с колен. Ее хозяину это понравилось: он удовлетворенно кивнул, занял прежнее место, и лошадь двинулась дальше.
Девочка дождалась, пока телега скроется из виду, и встала на ноги. Тюльпинсовы обидчицы завизжали и кинулись к ней, тараторя наперебой:
– Ниса!
– Ниса! А сейчас за что?
– Ниса, больно?
– Ой, Ниса, а мне уже скоро к нему идти! Он меня тоже так будет?..
Девчонка, которую звали Ниса, молча достала из кармана платьица платок и повязала им голову, пытаясь больше скрыть левую сторону. Она пошла к деревне, но, завидев Тюльпинса, застыла, вытаращив глаза.
– Ой, Ниса! Ниса! Этого бать твой привел и Кай! Откуда взяли, никто не знает! – Девчонка в желтом платочке обошла незнакомца вокруг. – А он че-то все спит да ойкает!
– Ну, знаете! – Молодой господин окинул презрительным взглядом девочек и, решив, что они недостойны его внимания, зашагал к дому Сатрана.
Он вошел и сел на лавку, зная, что Ниса идет по пятам. Кай в это время рылся на полке под самым потолком, пытаясь найти для нежданного гостя подходящую одежду.
Ниса зашла тихо, стянула платок и едва слышно позвала:
– Кай.
Парень обернулся и тут же кинулся к сестренке. Он опустился на колени перед ней и мягко ощупал пальцами опухшую щеку.
– Опять, Ниса! Вот же ж горузун последний! Да сколько можно-то! – Кай подскочил на ноги, а потом уселся на лавку, спиной к Тюльпинсу, и усадил девочку к себе на колени. В крепких руках брата она расслабилась, обмякла. Слезы потекли по ее щекам.
– Больно, малек ты мой, а?
– Да то не больно, Кай! Я ж уже привычная! Уезжает он! Совсем уезжает! Лучших пчел собрал да поехал… А денег недодал снова… Бать опять ругаться будет!