— Просто выпил лишку, — спокойно пояснил Цзяо Тай и повернулся к По Каю: — Только не говорите, что вы буддист!
— Преданнейший последователь, — с достоинством подтвердил По Кай. — Я регулярно посещаю храм Белого облака — настоятель там просто святой, а его заместитель Хун-пен произносит восхитительные проповеди. На днях…
— Послушайте, — прервал его Цзяо Тай, — не выпить ли нам еще?
По Кай окинул его укоризненным взглядом. С глубоким вздохом он встал и, будто смирившись с судьбой, покорно проговорил:
— Тогда уж продолжим с девицами.
— Вот это разговор! — радостно воскликнул Ма Жун. — А вы знаете тут хорошее местечко?
— Знает ли лошадь свое стойло? — фыркнул По Кай.
Он заплатил по счету, и собутыльники покинули заведение.
Улица по-прежнему утопала в густом тумане. По Кай повел их к берегу на задах харчевни, сунул в рот четыре пальца и свистнул. Из тумана возник носовой фонарь маленькой лодки.
По Кай ступил в лодку и сказал гребцу:
— На джонку.
— Эй! — воскликнул Ма Жун. — Помнится, разговор шел о девицах!
— Само собой, само собой! — беззаботно отозвался По Кай. — Садитесь. — И добавил, повернувшись к гребцу: — Поторапливайся, уж очень господам невтерпеж.
Он рухнул под соломенный навес, а Ма Жун и Цзяо Тай пристроились рядом на корточках. Лодка заскользила сквозь туман; ничто, кроме плеска весел, не нарушало безмолвия. Вскоре затих и плеск, так что они плыли теперь в полной тишине. Гребец потушил фонарь. Лодка остановилась.
Тяжелая рука Ма Жуна легла на плечо По Кая.
— Если это ловушка, я сверну тебе шею, — как бы между прочим заметил он.
— Что за чепуху ты несешь! — вспылил По Кай.
Послышался лязг железа, после чего лодка тронулась с места.
— Мы прошли под восточными воротами, — объяснил По Кай. — Решетку там в одном месте можно отогнуть, но только не докладывайте об этом своему начальнику.
Еще немного, и сквозь туман проступили черные корпуса больших джонок.
— Вторая, как обычно, — бросил гребцу По Кай.
Когда лодка пришвартовалась у сходней, По Кай сунул гребцу несколько медяков и взошел на борт, а следом за ним и Ма Жун с Цзяо Таем. По Кай пробрался сквозь столики и скамеечки, загромождавшие палубу, и постучался в дверь каюты. Им открыла дородная женщина в засаленном платье черного шелка. Осклабившись, она явила гостям ряд черных зубов.
— Добро пожаловать, господин По Кай! — сказала толстуха. — Прошу вас, спускайтесь.
По крутой деревянной лесенке они спустились в просторную каюту, тускло освещенную двумя светильниками, подвешенными к потолочной балке. Все трое уселись за массивный стол, занимающий большую часть каюты. Толстуха хлопнула в ладоши. Вошел коренастый слуга с грубыми чертами лица. В руках у него был поднос, уставленный кувшинами с вином. Пока он разливал вино, По Кай спросил у женщины: