Своя-чужая война (Матвеев) - страница 250

– Не умирал, Хтыня, – покачал тот головой. – Только вот я тебе что скажу. Пока мы живы – смерти нет, а когда умрем – нам будет уже все равно, какая она, – и себе под нос добавил: – Главное, чтоб не мучиться, чтоб сразу.

– Что ты сказал дядька?

– Ничего, малец, – ободряюще улыбнулся тот. – А гляди, и как всыплем рузейцам – вернёшься домой, все девки твои будут. Кто ж упустит такого геройского парня, что стоял на поле Последней Надежды.

– На каком поле?

– Воины прозвали это поле, – стал пояснять ветеран своему более молодому товарищу, – полем Последней Надежды. Здесь и сегодня решится все, малыш, – уже более серьезно проговорил он. – Ты, главное, стой крепче, наша сила в слитности строя. Покажешь врагу спину – умрешь сразу, это к гадалке не ходи. А вот будешь стоять – есть все шансы внуков на руках подержать, а то и правнуков.

– Рузейцы, рузейцы выходят, – раздались голоса самых востроглазых.

С самого утра небо было затянуто непроницаемой хмарью. Дождя еще не было, но судя по свинцовому цвету туч, они вот-вот готовы были порваться под тяжестью воды, что скопилась в них.

Те даргасские командиры, что остались верными данному однажды слову оберегать эти земли, вывели своих воинов на последнюю битву. Они понимали – все должно решиться здесь и сегодня. Пятнадцать тысяч бойцов, из которых едва треть была обученными ветеранами, а остальные всего лишь вчерашними ополченцами, – это все, что осталось от когда-то сильного и боеспособного войска Королевства Даргас.

И вот сейчас на противоположной стороне огромного поля, ограниченного с одной стороны небольшой речушкой, а с другой – молодой рощицей, выстраивалось против них объединенное войско рузейцев и иставцев. Почти сорок тысяч бойцов. Сорок тысяч мечей, носители которых уже видят себя в столице Даргаса, где их ждет великолепная добыча, вино, женщины и слава. На то она и столица.

Первыми на поле появились всадники. Закованные в железо, они не спеша выезжали на своих облаченных в доспехи лошадях вперед, где начинали формироваться в смертоносный всесокрушающий клин, что в скором времени будет готов, как горячий нож масло, разрезать и раскидывать боевые порядки противника. Нанизывать их на острые копья, втаптывать подкованными копытами тяжелых коней в холодную землю и снимать головы мечами.

За кованой конницей ровными коробками организованно выходили на свои позиции и замирали в ожидании команд пешцы. Они знали, что у даргасцев уже нет конных рыцарей, поэтому чувствовали себя уверенно и спокойно, считая, что им останется после прохода конного клина только собрать трофеи. Ну, и добить тех, что будут изломанными куклами лежать перед ними. Из милосердия, так сказать.