Син тут же отвернулся, поняв, что его заметили, впился зубами в губу, сжал руль так сильно, что костяшки пальцев побелели, и сгорбился. Его поза и выражение лица буквально кричали о том, что напряжение достигло наивысшей точки кипения, и Бойд решил, что пора разрубить этот Гордиев узел.
— Ты в порядке?
— Жить буду.
— Ты такой тихий сегодня.
— Просто нечего сказать.
— Обычно к этому времени тебе уже неймётся высказать мне всё, что накопилось.
Син пробурчал нечто нечленораздельное, из чего Бойд сделал вывод, что ранения были несерьёзными, но всё же причиняли ему дискомфорт. Син лишь недавно перестал скрывать от Бойда свои раны, тем не менее, сей факт не перестал казаться ему менее удивительным.
Прошла целая минута, прежде чем Син соизволил ответить:
— Ты и сам не очень-то разговорчив сегодня.
Бойд не мог поспорить с его замечанием.
— Я размышлял.
— О том, какой я фрик?
— Нет, — нахмурился Бойд. — Не стану отрицать, что это задание пролило свет на то, каким опасным ты можешь быть при желании, но было бы глупо с моей стороны отрицать, что ты уже дважды спасал мне жизнь. Я пока не знаю, что о тебе думаю, но уверяю тебя, несмотря на то, что все вокруг считают тебя слетевшим с катушек монстром-психопатом, я их мнение не разделяю. Хоть ты и считаешь иначе.
Син не ответил, но Бойд уловил тень удивления, промелькнувшую на его лице, когда они проезжали по освещённой фонарями улице.
— Что?
— Я просто… не ожидал, что ты это скажешь.
— Ты думал, я тебя теперь возненавижу, что ли?
— Нет. Я думал, что теперь ты станешь меня бояться. Что было бы вполне логично.
— А тебе разве не всё равно?
— Почему ты всегда такой въедливый? — скорчил гримасу Син.
— Почему мне постоянно приходится доставать из тебя всё клещами?
Син страдальчески вздохнул.
— Потому что ты задаёшь вопросы, которые мне неинтересны.
— А мне бы было интересно послушать, что ты ответишь на мои неинтересные вопросы, — Бойд выглянул в окно, отметив про себя, что они свернули на шоссе, ведущее за город. — Всё должно быть исключительно так, как хочешь ты, и никак иначе?
— Да.
Бойд фыркнул, но тень улыбки коснулась его губ.
— Поверю тебе на слово.
Син ухмыльнулся, у него как будто гора с плеч упала. Он, конечно, ни за что не признался бы в этом, но, казалось, он вздохнул с облегчением, узнав, что Бойд его по-прежнему не боится.
Почему Сина это заботило, оставалось для Бойда тайной за семью печатями. Его мнение мало кого интересовало, но он хорошо понимал, каково это — быть изгоем и как сложно терять единственное связующее звено с внешним миром. И всё же противоречия в поведении Сина — с другими он был жесток и резок, тогда как с ним был тих и не уверен в себе — заставляли его чувствовать себя почти… особенным. Как будто его жизнь и в самом деле представляла для Сина ценность.