Другими соседями по коммуналке были Гусевы, судьба которых оказалась еще печальней. Глава семьи, Борис Николаевич, старый горняк еще с досоветских времен, несколько лет отработал на Шпицбергене. Его жена была интеллигентной женщиной, она выглядела совсем хрупкой по сравнению со своим грузным и высоким мужем. Ходил слушок, что она происходит из «бывших», из дворян. Эта женщина была постоянно озабочена тем, где бы найти денег, чтобы накормить мужа и детей. А их было трое: старшая дочь Светлана, средняя Алла (обе студентки) и сын Боря. Дети учились, жена не работала, заработка главы семьи едва хватало на пропитание
Во время войны Гусевы остались в Москве, при этом «доброжелатели» во дворе шептались, что их, якобы, не пугает приход немцев. Когда Горный институт эвакуировался, Борис Николаевич и вовсе остался без работы. Они питались картофельными очистками. Старшая дочь Светлана, высокая стройная блондинка, еще в начале войны вышла замуж за некоего Гузенко, шифровальщика по профессии. Вскоре их послали в Канаду на работу при советском посольстве. Вторая дочь Алла вышла замуж за молодого инженера и родила дочь.
Младшему сыну Боре в начале войны было шестнадцать лет. Его мобилизовали на военный завод, находившийся на другом конце Москвы. Кажется, он работал там сторожем. Тогда были трудности с транспортом, и вечно голодный Боря шел на работу в самый лютый мороз пешком, в легкой обуви. А ведь известно, что именно в 41-м была самая холодная зима. Однажды Боря опоздал на работу, а может, просто не дошел. Вдобавок говорили, что в карманах у него нашли несколько краденых мерзлых картофелин. В тогдашние времена все это — и кража и опоздание — считалось тяжким преступлением.
Не знаю всех подробностей, но, когда мы вернулись в Москву из Караганды, Бори уже не было. Я с сожалением вспоминаю этого славного юношу, нашего старшего товарища по детским играм, который много читал и хорошо играл на пианино. На Гусевых было тяжело смотреть. Но оказалось, что их беды на этом не закончились.
Был канун первого мая 45-го года. Я стояла на подоконнике и мыла окно. У всех было приподнятое настроение: война кончается, вот-вот наступит праздник победы. Вдруг послышался продолжительный звонок, сопровождавшийся сильным и требовательным стуком в дверь. Я спрыгнула на пол и побежала открывать. В прихожую вошли два сотрудника МГБ (впоследствии — КГБ) и наш управдом. Сердце мое замерло. Кого?.. К кому?.. Мама быстро затолкала нас, детей, в комнату: «Не смейте выходить!» Несколько часов спустя незваные гости ушли, забрав с собой супругов Гусевых. А через некоторое время арестовали и Аллу.