(Рассказ «Мой первый круг»)[1]
Конечно, он напишет об этом много позже. А пока что Цви растет в семье, где больше всего ценятся знания, где иврит звучит наряду с идишем и соблюдаются давние обычаи отцов. Разумеется, Цви, как и все еврейские мальчики, получил начальное образование в хедере.
Хедер, меламеды, синагоги, еврейская община, большая или маленькая, — словом, все то, что составляло неотъемлемую часть еврейской жизни в местечке и даже в большом городе, — все это впоследствии займет важное место в раннем творчестве отца.
Делом меламеда было научить ребят грамоте и познакомить их с ТАНАХом. Однако родители моего отца понимали, что этого будет недостаточно для одаренного мальчика, много читавшего и необычайно любившего иврит. Их заветной мечтой было подготовить сына к получению высшего образования. Похожие настроения были и в других семьях, так что вскоре местные сионисты смогли открыть в местечке новую школу. Было арендовано помещение, оборудованы классы и, главное, приглашены профессиональные преподаватели из больших городов.
Обучение велось на иврите; программа включала не только общеобразовательные дисциплины, но и музыку как специальный предмет. Во главе школы стояли брат и сестра Барух и Хана Шиловские, ученики знаменитого Элиэзера Бен-Иегуды. Они были одними из первых энтузиастов возрождения разговорного иврита, так что можно сказать, что отцу повезло с учителями. Барух преподавал математику, иврит и ТАНАХ, Хана учила детей музыке и естествознанию.
Это было что-то новое в нашем городке — возрождение забытого языка. Язык Книги начал выходить из долгого забытья, а в разных уголках страны появлялись смельчаки, готовые упорно бороться за него.
В первые годы, когда старому-новому языку надо было еще застолбить место под солнцем, его брата — идиш — слегка отодвинули в сторону, но тут начались раздоры между приверженцами иврита и идиша. Это была борьба за существование, и возрождаемый иврит потихоньку начал укореняться в среде еврейской молодежи.
(«Неоконченная повесть»)[2]
Однако не прошло и года, как школа закрылась Почему? Вот что говорит об этом папа в том же романе:
Число учеников этого хедера постепенно увеличивалось, открылся также класс для девочек. Но полиция подозрительно смотрела на школу. Конечно, скажем, исправнику и некоторым чиновникам можно было позолотить ручку, но ведь над исправником стоял пристав, а над приставом чиновники более высокого звания.
Вдобавок кто-то послал какую-то бумагу в городскую управу, а затем — донос в Петербург, и школу закрыли по приказу высокого начальства. Ходили слухи, что в этом деле была и рука меламедов, — и то сказать, ведь такая школа начала их оттеснять, а чего не сотворишь ради заработка? Всего один год просуществовала ивритская школа в местечке, но она успела зародить в молодых душах крепкую связь с далеким прошлым своего народа, связь, зажегшую негасимую свечу на долгом трагическом пути поколений…