1
Когда Дмитрий с Егором по неторной прерывистой дорожке поднялись на плато и подъехали к Ключику, они не увидели здесь великого скопища людей и коней. Праздник уже был свернут. Инородцы отправились в свои улусы, а на привядшем, выбитом лугу остались лишь следы костров, бараньи кости да конский навоз, кучами разбросанный окрест.
В припыленных лопухах на краю улуса бойцов встретила пестрая собачья свора, она злобно облаяла всадников. У восьмиугольной байской юрты, косясь на приезжих, стояли оседланные, утомленные скачкой кони. Это были скакуны братьев Кулаковых. Поехав в одну сторону, братья оказались совсем в другой стороне. Это обстоятельство показалось Егору подозрительным и сразу же насторожило его:
— Зачем они тут?
— Вот и узнаем, — привязывая дончака к волосяному аркану коновязи, шепнул Дмитрий.
Из деревянной восьмиугольной юрты долетали до них возбужденные, то любезные и смешливые, то раздраженные голоса. Но как ни шумели, как ни кричали там, как Егор ни напрягал слух, он понял далеко не все, о чем беседовали инородцы. Люди говорили на языке племени кызылов, а Егор был родом из племени качинцев. И все-таки он уловил причину необычайно веселого, игривого настроения братьев Кулаковых и их собеседников: разговор шел о скачках на только что прошедшем празднике, о пьяной драке между парнями двух родственных улусов и, наконец, о русском, который сам вызвался обогнать лучшего в степи коня и обогнал на удивление многочисленного народа.
Бухнув в тяжелую лиственничную дверь, Дмитрий пригнул голову и смело шагнул в юрту и еще от порога увидел четырех мужчин, сидевших по-восточному поджав ноги вокруг слабо курившегося очага. Кроме Кулаковых, здесь были хозяин юрты и его быстроглазый двадцатилетний сын, который и рассказывал братьям о празднике. Когда Дмитрий учтиво поздоровался, одутловатый лицом хозяин лизнул отвисшую нижнюю губу и сказал:
— Садись, дорогой гость.
Как тут же выяснилось, это был известный в степи бай Кабыр. Он довольно погладил облегавшую живот длинную рубаху, и раскосые глаза его исчезли в узких щелочках. Весь вид Кабыра говорил о том, что ему очень приятна эта нежданная встреча, хотя он, к большому сожалению, не был знаком ни с Дмитрием, ни с Егором. Заметив некоторую сдержанность вошедших, бай сказал:
— Табуну нужен пастух, человеку — друг.
Кулаковы насмешливо переглянулись. У Дмитрия в эту секунду появилась мысль, что они здесь, разумеется, не случайно — они тоже повсюду ищут Соловьева, но только явно с другой целью. Зачем-то спешно понадобился он им. И ведь не трусят, что всякая связь с Соловьевым осложнит их отношения с властью.