Ампонис, в свою очередь, крайне заинтересовал Соловьева: у мальчонки на редкость умный взгляд и вообще вполне деловой вид. Смело подойдя к отцу, мальчонка взял у него охотничий нож и с завидным усердием принялся строгать подвернувшееся под руку березовое полено. Муклай гордо посмотрел на Ампониса и подмигнул гостям:
— Хороший скакун в жеребенке виден.
Вскоре отец с сыном подняли и споро погнали отару к голубым островкам мелкой полыни, что цепочкой тянулись меж камней далеко по лугу и затем плавно взбегали на сглаженные невысокие холмы. Над отарой повисло и заклубилось бурое облачко пыли. Когда с гор дунул ветерок, он подхватил облачко и смахнул его в низину, к самой юрте. Пыль остро пахла овечьим потом и карболкой.
Иван долго смотрел вслед чабану и его сыну, смотрел улыбаясь, с теплым чувством умиления и доброй зависти. Наверное, приятно Муклаю, что у него вот такой сын и вообще вся семья у него в порядке, как говорят, в полном здравии. Ивану тоже вот так бы неторопко ходить по степи и по тайге со своим сыном, учить его охоте и всяким житейским премудростям — пасти гусей, например, или грести сено. А то посадил бы его на коня, впереди себя, и поехали бы они странствовать по всему белому свету, поехали бы в горы на заход солнца, а вернулись с восхода — недаром же говорят, что земля круглая.
У Ивана нет и уже никогда, поди, не будет сына. А вот Настя есть, она не покинет его. Беда их однажды свела: Настиного мужа венчанного убили на первом же году войны с германцем. Ждать в дом ей было некого, а тут ненароком подвернулся Иван и тоже с горечью в растравленной душе: без ума полюбил учительшу Татьяну Пословину, да не пошла за него красавица Татьяна. Может, рылом не вышел, а может, грамотного себе, как сама, в мужья захотела — кто ее знает, не объясняла она Ивану ничего, оттолкнула его — и все тут.
А Настя, сильная, гордая сердцем Настя, приголубила его и доверчиво, покорно пошла за ним. И жадно припал он к ней, как в знойный день припадают к горному ручью, и нежно ласкал он ее, и колотил нещадно, и тосковал по ней постоянно.
Сейчас ему до боли было жаль Настю: где-то мыкает неизбывное горе одна. Найти ее нужно поскорее, чтобы взять с собой в тайгу, и родителей найти, все равно теперь не даст им покоя вездесущая милиция, раз Иван оказался в бегах. Тошно было Ивану от этих мучительных дум и напрасно стремился он отойти от них — они снова и снова целиком овладевали им.
Во второй половине дня, в самом ее начале, Иван, накоротке попроведав пасущихся коней, возвращался из колка. Когда, пройдя через кочкарник, он поднялся на бугор и, разгоряченный ходьбой, приостановился, до него донеслось из лога еле различимое позвякивание удил. Неподалеку кто-то ехал, может быть, даже сюда, на чабанский стан. Встреча с посторонними людьми не входила в расчеты Соловьева, поэтому он решил поднять спавшего в юрте Миргена, чтобы им где-нибудь спрятаться от чужих глаз.