— Ты рассказываешь так, словно сам видел все это. — Я не мог удержаться от восхищения.
— Я так часто перечитывал этот свиток, — улыбнулся Альбер, — что для меня все это уже не просто слова, для меня это уже часть моей жизни. Порой мне кажется, что я не просто представляю, что это было именно так, мне кажется, будто я помню, что это так было.
— Так ты говоришь, что русы поклялись на крови жить в мире на одной земле с гондами?
— Да, так и было, — подтвердил архивариус, — свиток с текстом клятвы был записан уже позже, в тот день было не до писанины, все было гораздо проще.
Хольмгер стянул с себя кожаную безрукавку, положил ее на огромный, с полдраккара, гладкий камень. Затем он достал нож, единственное оружие, которое у него осталось. Быстрыми, решительными движениями он отсек от безрукавки все лишнее, оставив лишь спину. Подняв сжатую в кулак левую руку, он громко произнес клятву. Клятва была совсем короткой, Хольмгер не любил лишних слов, от них никогда не было толка. Предводитель русов опустил левую руку на камень, разжал ладонь и с силой полоснул по ней ножом. Он вновь поднял окровавленную руку вверх.
— Да будет слово мое и каждого из нас крепче этого камня. Да не сокрушат его ни волны, ни время, ни память наших потомков. Ибо слова руса крепче любого камня. — Он прижал ладонь к куску кожи, оставив на ней темный кровавый отпечаток.
Один за другим выходили суровые воины и повторяли за своим предводителем слова великой клятвы, один за другим оставляли они кровавую печать на куске кожи как символ верности своему слову. Так длилось, пока все они не принесли клятву мира.
— Да, именно так все и было. Я думаю. — Альбер улыбнулся мне простодушной улыбкой. — Сейчас увидишь.
Он выбежал из комнаты, не объяснив, что именно я должен увидеть, и почти сразу вернулся неся в руках очередную доску с натянутым поверх нее куском кожи.
— Смотри! — торжественно провозгласил Альбер. — Та самая безрукавка Хольмгера!
Он очень бережно положил реликвию на стол. Затаив дыхание, я склонился над этим тысячелетним куском кожи, сплошь покрытым бурыми пятнами ржавчины.
— Кровь давших Великую клятву. — Альбер сопел прямо мне в ухо.
— Не каждый народ может похвастаться такими реликвиями, — признал я, — особенно со столь давних времен. По сути, вы знаете имена своих праотцов, основателей вашего рода.
— Да, так и есть, имена Хольмгера Смелого, давшего Великую клятву, и Сомхэрла, принесшего нашему народу веру, всегда поминаются в наших молитвах.
— Так ведь получается, что на острове полно потомков этих ваших великих? Ты, Альбер, наверняка тоже чей-нибудь внучок будешь.