Сегодня ненависть и боль были совсем иными на вкус, чем после бойни в Олойском ущелье. Без привкуса гнили и разложения, лишь острота и пряность, густая, вкусная…
И кто здесь, спрашивается, чудовище, употребляющее чужую боль на десерт?
— Паук не чудовище, — пожал плечами Роне и с едва уловимой понимающей улыбкой глянул на Шу. — По крайней мере, не большее чудовище, чем моя бабка или Светлейший.
«Не больше, чем я или ты», — мог бы сказать он, но деликатно промолчал.
И правильно. Нельзя сравнивать! Роне — не такой, как Паук. Роне не мучил и не убивал своих учеников… наверное…
В замешательстве и смущении Шу сжала коленями бока химеры, и та замедлила бег по прибрежным скалам.
— Ты считаешь его… нормальным?
Темный тоже придержал свою химеру, даже остановил ее на вершине скалы, рядом с искривленным, нависающим над обрывом можжевельником. И обернулся к Шу.
— Насколько нормальным может быть темный шер-зеро. Он давно уже не человек, и мерить его мерками людей — глупо, недальновидно и попросту опасно. Я сделаю все, чтобы не зависеть от Паука снова, и предпочту находиться от него как можно дальше. — Роне улыбнулся одними губами, пристально глядя ей в глаза. — Но Паук не чудовище. Он всего лишь хочет избежать вечности в Ургаше. Как и все мы.
Шу остановилась напротив, ласково погладила химеру по гриве — не отрывая взгляда от глаз темного и почти ощущая ладонью его волосы… Ширхаб, о чем она опять думает! И зачем смотрит на его губы? Хватит, надо собраться… сосредоточиться на важном. Когда еще выпадет шанс поговорить с темным шером откровенно?
— Ты опять об этом. Почему вечность в Ургаше? И почему вы, темные, так боитесь собственного прародителя? Я не понимаю.
— Понимаешь. Ты заглядывала в Бездну. Олойское ущелье. Ты знаешь, что это такое. Разве ты бы хотела после смерти оказаться там?
— Я не верю в страшные сказки. — Шу невольно передернулась и нахмурилась, не желая вспоминать тот ужас. — Двуединые не могли обречь своих детей на Бездну, неважно, светлых или темных!
— Ты не хочешь проверять на себе.
Шу опять показалось, что Роне хотел сказать что-то другое… или не хотел, а просто что-то недоговорил. Он очень много недоговаривал — и о Пауке Тхемши, и о собственном прошлом, и о настоящей цели своего расследования. Не то чтобы она всерьез рассчитывала на полную откровенность, но было самую малость обидно. Она же не маленькая, и она — не враг темному шеру Бастерхази.
Хотя и не друг.
А кто? Непонятно. Разобраться бы…
…приснилось ей или не приснилось?..
— Ладно, ты прав, проверять на себе я не хочу, — кивнула она, заставляя себя оторвать взгляд от его губ и посмотреть… да вот хоть на этот кривой можжевельник! Или на торчащий посреди моря скальный остров с руинами маяка. — Но то, что делали темные во времена Ману — не выход. И не работает. Ни один из ритуалов единения не дал нужного результата. Ты же не собираешься устраивать что-то подобное, правда же?