— Ну что, надо выпить. Давай.
Он отрезал кусок хлеба, половину огурца, вылил в кружку полбутылки и протянул её Андрею. Тот взял, спросил:
— Пополам почему делишь?
— Я не буду. Три года, как не пью. Вот, отметить надо.
— Отметим, что не пьёшь?
— Другое отметим. Выпей, потом Гриша выпьет, потом скажу.
— Ну, за годовщину.
Андрей вежливо, то есть не спеша и отставив мизинец, выпил. Отдал кружку, посидел молча с полминуты. Потом взял хлеб с огурцом и аккуратно закусил. Теперь Ваня налил Грише, передал кружку. Григорий тоже отставил мизинец, подумал, сказал:
— Ну, за здоровье. Чтоб не мучиться.
Потом медленно выпил половину, оторвался, душевно выдохнул:
— Хорошая вещь!
Допил, отдал кружку, сказал Ване:
— Я потом покушаю.
И вместо закуски, не торопясь, задумчиво закурил. Закурил и Андрей. Ваня не пил, не курил, молчал, но от него ждали, что он скажет, что обещал. Через открытые стёкла задул лёгкий сквознячок, водка, хоть и слабенькая дрянь, развеселила сердца, ребята расслабились, и Ваня начал свою историю.
— Три года сегодня, видишь, как брат и старики сгорели. Брат-то молодой, в армии не был. А отец с мамой старые были. Я с тогда не пил, а вот вам и вспомянуть можно. Хорошо.
Как в старом анекдоте, покурили, помолчали. А что делать? Дёргаться нельзя, обидишь, а спросить нужно. Андрей ругнул себя за несдержанность, никогда другого не дождаться, но сказал без выражения, даже как бы вяло:
— Как это получилось? Пожар зажёгся?
— Пожар! — усмехнулся Ваня. — Пожар был. Брату в армию надо было идти. Ну, мы с ним пошли на танцы погулять. Он, видишь, выпил, подрался там с ребятами, да кому не надо и побил лицо, попортил немного. Мы у себя в доме тогда не жили, а у стариков ночевали в старом доме. Ну, он туда и пошёл. А эти-то дом подпалили, дверь подпёрли. Старики спалились, и брат пянóй (он так и говорил «пянóй», а не «пьяный») сгорел. А я-то тоже пянóй так на танцах и лежал. Теперь не пью.
Гриша спокойно курил. Он видал виды, третий срок недавно закончил за пьяную драку в родной молдавской деревне. Вернулся после второго срока, погулял немного, потом стенка на стенку, нож в руке, кровь, довольная морда участкового, сразу говорил, что посадит, и снова родное Коми. Он уже своё отбулькал. Андрей, хоть и был в этих местах в авторитете, хоть и уважали его ребята, звали Быком за могучую силу и безбоязненность, а всё интеллигентное происхождение и высшее образование напоминали о себе. Он чуть дёрнулся и спросил:
— Так что, сук-то поймали этих?
— А чего их ловить? Я их знаю.
— Ну и чего?
— Да один-то в верховья поехал осенью за рыбой. Да. Ну и мы с одним другом туда поехали. Подошли; ну, он на лодке был. Говорим: «Ну, что, прыгай». Он, ну прыгнул, утопился, куда деваться?