— Как это? — подался назад майор. — Что значит — пожить? Где?
— В Игнатово. В загородном доме. Львова сама тебя предложила.
— Львова? Меня? — Раздельно и недоуменно выговаривая вопросы, Гущин думал о том, где депутат могла о нем услышать.
— Ну ты же у нас прославился, герой. А после еще услужливый Владик тебя пробил, вероятно, через батю: мол, да, есть такой гениальный сыщик-важняк, — ввернул комплимент Коростылев, — обретается без дела, когда-то, кстати, его от этого расследования отстранили, и сейчас никто…
— Да не отстраняли меня! — перебил Гущин. — Дела попросту объединили!
— Львовой в этом разбираться некогда. Ей донесли, что отстранили толкового сыскаря…
— Толя, Толя, подожди, — взмолился майор. — Дай опомниться! Я даже пока с мыслями собраться не могу… Как ты себе представляешь мое участие?!
Николаевич болезненно покривился:
— Стас, прости, дело, считай, решенное. Меня отправили тебя уговорить, а по сути, даже поставить перед фактом. В высоких кабинетах думают бесхитростно: ты не у дел, но многие задницы прикроешь — отвлечешь огонь на себя. Поживешь немного у Львовой, накал страстей спадет, депутатка постепенно переключится на какие-то другие проблемы…
— Или Водяного поймают, — обреченно дополнил майор. Сплел пальцы в замок и крепко их сжал. — Эта Львова такая влиятельная особа?
— О-о-о… — Подполковник поднял глаза к безоблачному небу. — Связываться не советую — бронебойная баба, деятельная, как четыре мужика. — Немного наклонившись, увещевательно шепнул: — Но главное, Стас, она действительно боится. Горничную убили, когда та шла домой в соседнюю деревню, буквально в двух шагах от Игнатово. Еще одну девушку в начале лета нашли в реке, что протекает возле их поселка. Как думаешь, у депутатки есть повод для беспокойства? Пожалей нас всех, дружище, если ты не согласишься… меня самого в Игнатово отправят! Лишь бы Львова перестала истерить.
Гущин не принял слова подполковника за чистую монету, решил, что тот элементарно жмет на крепкую струну приятельства.
— Николаич, — майор поморщился, — я в самом деле не понимаю, как это будет выглядеть. Какие у меня полномочия…
— Самые широкие! — не дав договорить, пообещал патрон. — С Мартыновым все оговорено, он — за.
— Еще б не «за», — уныло хмыкнул Гущин. — Я на себя бронебойную артиллерию отвлеку.
— Вот-вот, — обрадованно согласился подполковник, почуяв, что «струна» начинает поддаваться. — Игорю — что? Ему важно, чтоб Львова перестала под ногами путаться. Она же энергичная, дай только слабину, еще и руководить начнет.
К сидящим на лавке мужчинам подбежала Зойка с прутиком в зубах. Положила его у ног хозяина, села и, с надеждой глядя в глаза, завиляла хвостиком, предлагая поиграть.