— Ты угадал, старина! Мне снится страшный сон: будто атомная война разрушила и уничтожила все на свете. Остался я один. Смогу ли я повторить самые примитивные изобретения человечества? Смогу ли высечь огонь, создать паровой котел?
— Но если все погибнут, зачем тебе паровой котел?
— Погибнут, конечно, не все… Кто-нибудь да уцелеет. Родится первый ребенок после атомной катастрофы, и все начнется сначала… Мы введем новое летосчисление. Я тебе советую провести такой эксперимент.
— А чем ты растопишь свой котел? — Я сделал вид, что Тазо меня убедил, и мне осталось уточнить кое-какие детали.
— У меня есть увеличительное стекло.
— А что вы будете есть?
— Я об этом еще не думал. Неужели не найдется хоть одного зернышка пшеницы или кукурузы?
— Допустим, найдется. Но что ты будешь делать, если после атомной катастрофы уцелеет мужчина, а не женщина? Тоже будешь вводить новое летосчисление.
— Хватит, не смеши меня, — улыбнулся Тазо. — Я тебе серьезно говорю: через месяц у меня будет паровой котел.
— Начни писать фантастические рассказы — самое время.
— Уже написал.
— Теперь ясно, отчего ты свихнулся. Но ты, между прочим, о друзьях не заботишься: что будет со мной, если я останусь один на земле, я ведь не разбираюсь в паровом котле и даже теоремы Пифагора не помню.
— Ты погибнешь, если не сменишь профессию.
— Это почему же?
— Потому что не нужна будет ни милиция, ни прокуратура.
— Напрасно ты так думаешь. Я лично готов привлечь тебя к строжайшей ответственности.
— Это за что же?
— Соберу я всех оставшихся после катастрофы людей и скажу: смотрите на этого человека, он предрекал конец мира, тем самым накликал беду. Смерть предателю!
— Ты опять за свое. Даже среди уцелевшей пятерки ищешь виноватого.
— И буду искать, если даже уцелеет один.
— Э-э, — разочарованно протянул Тазо, — ты не туда повел, не развил тему! — Тазо встал и потянулся, отчего создалось впечатление, что он перелил свое крупное могучее тело в сосуд другой формы.
— Тенгиз! Ты меня слышишь? — донеслось из-за двери.
— Слышу, тетя Нино!
— Саша говорит, английские футболисты приезжают в конце мая, совсем забыла…
— Спасибо! — крикнул Тазо, а вполголоса добавил: — Если так будет продолжаться, никакой панихиды я им не устрою.
— Они ведь знают, что у тебя радио испорчено… Вот и сообщают тебе последние известия.
Я почувствовал, что пора уходить, но не мог уйти, не выяснив, зачем Тазо был сегодня у Наи.
Уже возле самых дверей я обернулся и без всякой связи с предыдущим спросил:
— Тазо, зачем ты был сегодня у Наи?
Мне показалось, что он побледнел и попытался скрыть растерянность за деланной улыбкой.