Взрослые тяжело вздыхали, вспоминая, что американские солдаты сообщили, что прошлой ночью в деревню пришли северяне и перестреляли всю деревню.
В самом центре деревни продолжался бой, и мать увела семью в безопасное место. Она была совсем одна в таком опасном месте, где повсюду взрывались бомбы, пытаясь спасти жизнь детей, которые в своем тяжелом состоянии не могли двигаться. И не смотря на все ее горячие молитвы, сестра и братишка продержались только два месяца и скончались в страшных мучениях.
Ужасный вид сестры и братишки, несчастная мать, ухаживавшая за ними, — все это до сих пор стоит перед моими глазами. С тех пор война и раскол страны для меня совсем не абстрактные понятия. Раскол и разделение Юга и Севера, в первую очередь, связаны для меня с погибшими братом и сестрой.
Их трагическая гибель от воздушного налета стала в дальнейшем, в мою бытность президентом компании «Хёндэ», главным психологическим фактором, который заставлял меня осваивать Север, бывший Советский Союз и Китай. Когда я пробивался сквозь всевозможные идеологические препоны, ставшие причиной войны, я твердо решил для себя, что надо, во что бы то ни стало, противостоять всем возможным трагедиям, происходящим из-за столкновения политических режимов и идеологий.
Ребенок с длинными руками
После того, как отец потерял работу во время войны, мы переехали в дом у подножья горы, где находился рынок. Место, где мы жили, было руинами японского храма, и поэтому его называли храмом врагов. В одной комнате, где не было даже кухни, жили вместе 15 семей. Это были люди, жившие на краю бедности, которые говорили, что им очень повезло, когда попадалась однодневная работа. С утра до ночи в комнате стояли ругань, плач от голода, предсмертные стоны.
Тихо было только в нашей семье. Потому что все должны были заниматься своими делами, чтобы выжить. Но сложно было заработать даже на пропитание.
Тогда мы питались одними зерновыми остатками после приготовления водки, это было самой дешевой едой. То есть, это были остатки от зерна, после того, как из них приготовляли алкогольный напиток. Меня как самого младшего, каждый день посылали на водочный завод. В день мы питались только два раза, и из-за не испарившегося алкоголя я всегда ходил с красным лицом.
Может, поэтому я был самым стойким в праздничных застольях, когда работал в компании, ведь я был закален с самого детства. Я думаю, что это «наследство», которое мне досталось от нашей семейной бедности.
Я не мог мечтать о том, чтобы мне с собой в школу давали еду. В обеденный перерыв, пока другие дети ели свои обеды, которые им приготовили дома, я утолял голод одной водой из-под крана. Тот, кто не испытывал такого, вообще не может себе представлять такое. Как и не сможет представить того, что, сколько бы воды ты ни выпил, голод не исчезнет никогда.