Расцвела сверхновая – ослепительно-черная, заставившая на миг замереть и тихо зашипеть.
– А ты не теряеш-шь зря времени, древний! Благо Яр тебе попус-стительствует…
Он давно ждал, когда заговорщики сами сделают последний шаг в уготованную им пропасть. Шелларион не желал терпеть более обман и предательство, его и так обманывали слишком долго. А он терпел и закрывал на все глаза, надеясь, что те, кто когда-то были родными, одумаются. Больше иршас ждать не хотел, да он и устал быть один.
В зал скользнули неслышно тени, склонились перед императором. Два иршаса и три каэрха. Еще двое каэрхов, пониже ростом и явно младше, были в подчиняющих ошейниках. Мальчишки, влипшие в игры богов. Что ж, он даст им шанс исправиться и выкупить свою жизнь, тем более что дочь Илшиардена так отчаянно за них молила.
– Что прикажете, повелитель? – заговорил старший каэрх. – У нас все готово.
– Эргрэ усыпить, слишком опутали его чужие заклятия, он достойно держался, я сам разберусь после, Первый, – негромко приказал иршас, чуть шевельнув хвостом.
Мальчишки, замерев, как марионетки с обрезанными ниточками, упали на колени, касаясь лбом пола.
– Вы двое, – острый коготь поманил ближе, – в город! Найдите карринэ Дейирин и охраняйте ее ценой собственной жизни. Это ясно? – Меж клыков мелькнул раздвоенный язык, заставляя младших вассалов свернуться в клубок, поскуливая от вдавливающей в пол силы. – Если с избранницей моего сына что-то случится…
Договаривать император не стал.
– Они искупят, владыка, – тихо произнес Первый, глядя на мальчишек с болезненной виной и тоской. Страшно видеть своих детей такими униженными, раздавленными, предавшими, пусть и не по своей воле.
Когда оба младших, подчиняясь приказу, удалились, император обернулся к оставшимся теням. Тяжелый взгляд золотисто-алых глаз с вертикальным зрачком невольно смягчился при виде коленопреклоненного вассала.
– Они искупят, Валиар. И они вернутся к тебе свободными, я обещаю. Что бы обо мне ни думали, мне действительно невозможно солгать. Никто не накажет их сильнее, чем они сами. И искупление это нужно скорее им, чем мне.
Каэрх ничего не сказал в ответ, лишь склонился еще ниже, прижав руку к сердцу.
Текли рии молчания. Светильники почти потухли, едва тлели, оставляя тени-светлячки, но присутствующим и не нужен был свет. Где-то далеко, если сильно напрячься, можно было уловить едва слышный шум. Еще мгновение дыхания. Мерцающий изумрудом круг портала, который невозможно заблокировать. В него просачивается, извиваясь жгутами, безумная сила, сжатая лишь тисками чужой воли. На каменные плиты опускается босая ступня.