Сложнее всего давались этикет и традиции – и не потому, что было непонятно, нет. Потому, что душой она не могла их пока принять. Не понимала самой сути чуждых ритуалов, не видела их смысла, не чувствовала до конца эту землю своей. Что такое этот долг перед родом? Ради чего иршасы и прочая аристократия готовы были глотку перегрызть? Клали свою жизнь и жизнь своих детей?
Вместо эссе на пустом листе уныло чернела строка: «Права и обязанности аристократов правящего клана. Что есть долг иршасов?»
Пиликнула и распахнулась дверь. Сестра пришла очень кстати.
– Лэи, может, ты сообразишь? Хоть полстраницы по этому гшиховому этикету бы написать!
– Высокородной дане не пристало так выражаться. – Прохладный тон раздавшегося голоса заставляет вскинуть голову.
Киоран. Стоит, опираясь спиной о притолоку, и смотрит внимательно, не сводя холодных черных глаз, в которых мелькает пугающая пустота. Некромант, что тут скажешь. Его дар, в отличие от ее собственного, уже активно развивался, накладывая отпечаток на своего владельца. Наследник советника уж точно знал программу первого курса, посещая только профильные предметы на Шайне.
– Ты что тут делаешь?
– Может, пришел помочь? – ответил вопросом на вопрос и смотрит все так же выжидательно. – Ты себя загоняешь, Дейирин. – Откуда эти бархатисто-мягкие нотки в обычно презрительном голосе? – Нельзя так, понимаешь? Эликсиры фэйри не панацея, однажды твой организм просто откажет. К тому же ты ослабляешь свою истинную ипостась.
– Мне не хватало твоих нотаций! – Она честно старалась сдержаться, но последние слова почти прошипела.
– Ты не понимаешь, как тебе повезло. – Лицо юноши вдруг резко осунулось, он шагнул и уселся в кресло у стола. – Твой отец сильно привязан к тебе, он явно любит твою мать, а ты… ты просто запуталась. Да, я знаю, кто твой отец. Не стану скрывать, что карриарш Илшиарден лично просил меня за тобой присмотреть. Я не собираюсь навязывать тебе свое мнение хотя бы потому, что каждый должен делать выбор сам. Я уважаю твою целеустремленность и силу воли. – Острые когти вывели невидимые вензеля на столешнице, темные брови нахмурились. – Прошло слишком мало времени, чтобы ты привыкла к империи, но, к сожалению, времени у нас просто нет.
– Что? – Она действительно не понимала. Не хотела понимать.
Здесь не нужно было видений. Шепот по углам. Газеты и журналы, вызывающие споры, настолько яростные, что доходило до драк. Усилившаяся охрана академии. Не появляющийся в последнее время декан. Просочившаяся информация о серийных убийствах в городе. Кажется, задумайся – и окажешься на краю, не в уютной постели с грандиозными перспективами, пусть не без трудностей, а в бездне настолько глубокой, что окружает тебя всеми гранями отчаяния. Закрывать глаза так просто, но гораздо труднее взглянуть истине в глаза, принять. И не просто принять – решиться изменить.