– Лафемас?
– Да.
Во взгляде Паскаля сверкнула молния.
– Как бы то ни было, – промолвил он, – полагаю, господину де Лафемасу не следовало приезжать в Нант, когда здесь нахожусь я…
– Постойте! – вскричал Ла Пивардьер. – Мне вот что пришло на ум: меня здесь не так боятся, как вас, господа… Что если мы вдвоем с Жаном Фише отправимся к этому Лемагюре?
– Лемагюре? – повторил Жуан. – Так вот как зовут этого…
– Да, это его имя.
– Почему бы и нет? – согласился Паскаль. – Отнесете ему то, что господин маркиз готов ему предложить в обмен на исчезновение.
– Десять тысяч ливров, – уточнил Жуан. – Вот они.
– Если он согласится, – продолжал Паскаль, – думаю, у нас все выгорит. Нужно будет только удостовериться, что он спрятался в надежном месте.
– Я уже об этом подумал, – сказал Ла Пивардьер.
– А что, если он откажется?
– Тогда я сам его спрячу, что еще проще! – вскричал Жан Фише. – А будет выступать – я так его запрячу, что он сам себя не найдет.
– Идите же, мы с господином маркизом подождем вас здесь.
– О!.. Мы там не задержимся.
* * *
Ла Пивардьер и Жан Фише удалились. Паскаль и Жуан де Сагрера с берега наблюдали за тем, как они прошли по мосту Мадлен до острова Биссета…
Лемагюре, нантский палач, жил один (жена его умерла в прошлом году, а детей у них не было) в небольшом домишке, построенном на берегу реки и окруженном садом, который поддерживался в близком к идеальному состоянии. Лемагюре до страсти любил садоводство, находя особенное удовольствие в разведении роз.
Ла Пивардьер и Жан Фише с трудом пробирались меж его любимых кустарников, попутно снимая гусениц.
Заплечных дел мастер оказался мужчиной лет пятидесяти, тихим и мирным. Лицом он походил скорее на кроткого буржуа, чем на профессионального палача.
– Чем могу служить, господа? – вопросил он, вежливо поклонившись гостям.
– У нас к вам предложение, – отвечал Ла Пивардьер, переходя прямо к делу. – Для вас это сущий пустяк… для нас же оно значит очень много. Графа де Шале, который содержится в заточении – о чем вам, несомненно, известно, – в подвалах городского укрепленного замка, сегодня приговорили к смертной казни.
– Угу, – пробормотал Лемагюре, срезав садовым ножом жировой побег восхитительной прованской розы, – и что же?
– А вот что: казнить его должны завтра.
– Ну и?..
– Ну и… так как мы не желаем, чтобы он был казнен… и так как без палача казнь не состоится… то мы и пришли предложить вам десять тысяч ливров за то, что вы бежите… или где-нибудь укроетесь.
– Десять тысяч ливров!
– Вот они.
Лемагюре посмотрел с жадностью на мешок с золотом, затем – уже с недоверием – на стоявшую перед ним парочку.