Мать и сын входят в лавку. Паоло замечает их, делает знак Винченцо молчать. Продолжает разговор с покупателем.
— Наша хина чистейшего свойства, уважаемый барон. Мы получаем ее прямо из Перу и поставляем большинству фармацевтов Палермо… Понюхайте, какой аромат! — Он набирает горсть коры. Она темная, рассыпчатая. Щепки падают на прилавок.
— Какой сильный запах! — Покупатель морщит нос.
— Потому что мы умеем ее хранить! — Паоло понижает голос. — Хотите, приготовлю вам немного, смешав с железом, верно?
— Да, спасибо. Знаете, как бывает… дух еще молод, а тело… увы, подводит. Орудие у меня уже не то, что раньше… можете себе представить, как неприятно, когда приходится отступать в некоторых обстоятельствах, — заключает он, немного смутившись.
— Тогда железо придаст вам сил. Добавим семена фенхеля и лимонную цедру, это защитит вас и от лихорадки. Запишу на счет за товар за прошлую неделю?
— Нет, хотя… — смущение и гордость борются в нем. — Вот, заплачу по последним счетам. Теперь мы в расчете. — Монеты поблескивают в его руке. — Благодарю. Я знаю, что могу положиться на вас. Я пришел сюда, а не к вашим титулованным коллегам, потому что мне сказали, вы умеете молчать.
— Считайте, как ваш исповедник!
Паоло учтив, но без раболепия. Дворяне в Палермо — удивительный народ. Держатся за свои привилегии, как собака за кость. Ходят в золоте и бархате, а сами в долгах как в шелках. Перепродают и закладывают дома и поместья, которые больше не могут содержать, тасуя их, как карты в крапленой колоде.
Винченцо улучил момент, вырывается из рук матери.
— Папа, папа! — кричит он, цепляясь за край прилавка, тянет вверх ручонку.
Паоло поворачивается к сыну. В глазах досада.
— Я занят, Виченци.
Пальцы ребенка скользят по дереву, разжимаются. Он обходит прилавок и бежит в контору, знает, что там дядя. Иньяцио склонился над бухгалтерскими книгами.
— Дядя Иньяцио!
— Что ты здесь делаешь? — Он сажает ребенка на стол. Отодвигает чернильницу, снова принимается писать, пролистывая счета. — Ты пришел с мамой?
— Угу, — ребенок сосет лакрицу и болтает ногами. — Пахнет вкусно. Это гвоздика, да? — добавляет он, принюхиваясь.
— Гвоздика, да. Только вчера получили. Пожалуйста, не болтай ногами, — Иньяцио гладит его по колену. — Что случилось с мамой?
— Принесли бумагу. Какой-то моряк. Она очень разволновалась, когда увидела ее.
— Бумагу? Может быть, конверт?
— Угу.
Иньяцио поднимает голову. Волнение пробегает дрожью по его спине.
— К кому она пошла, чтобы прочитать?
— К одной из служанок из палаццо Фиталия, той, которая все знает о своей хозяйке и рассказывает маме и тете Мариучче.