Еще более непримиримое отношение к Того находим мы в материалах Международного военного трибунала для Дальнего Востока (МВТДВ). Вот что говорится о нем в речи советского обвинителя А. Н. Васильева, с которой тот выступал 17 и 18 февраля 1948 года: "Того — действуя на дипломатическом поприще в качестве министра иностранных дел Японии, осуществлял резко враждебную деятельность по отношению к СССР (выделено нами. — Б. С.), являлся активным членом общества "Кокусаку Кэнкю Кай”, разрабатывавшего планы агрессии против Советского Союза”>1.
Но ведь это откровенная ложь. Никто в Японии так отчаянно не выступал за урегулирование отношений с Советским Союзом, как г-н Того. Даже сам обвинитель в этой же своей речи отмечал доклад Того (апрель 1933 г.) о внешней политике Японии, в котором позиция СССР объективно оценивалась как вполне миролюбивая[14]>[15].
Напомню читателям, что речь шла о секретном меморандуме, составленном Того, в то время являвшимся начальником Европейско-Американского бюро МИДа. В докладе говорилось: "Желание Советского Союза заключить с Японией пакт о ненападении вызвано его стремлением обеспечить безопасность своих дальневосточных территорий от все возрастающей угрозы, которую он испытывает со времен японского продвижения в Маньчжурии”[16].
В дальнейшем Того, ставший в японском МИДе главным специалистом по отношениям с Россией, страстно отстаивал идею необходимости нормализации отношений с СССР. Будучи послом в Москве, он способствовал мирному завершению переговоров по урегулированию Халхинголского инцидента, заключению соглашения по рыболовству. Ему принадлежит идея заключения пакта о нейтралитете между СССР и Японией, переговоры о котором он начал в Москве в июле 1940 года.
Не случайно поэтому советские представители на МВТДВ в отношении оценки преступлений г-на Того придерживались позиции, весьма отличной от позиции США.
Российский исследователь А. А. Кириченко, имевший в прошлой своей деятельности допуск к секретным документам КГБ, в японском журнале "Гэндай” писал: оценка в Москве и Вашингтоне дипломатической деятельности Того существенно отличалась. В США это было ненавистное имя потому, что там считали, что Того обеспечивал дипломатическое прикрытие внезапного нападения Японии на Перл-Харбор. По их мнению, он на Токийском процессе "тянул” на высшую меру наказания, но избежал смертного приговора благодаря позиции, занятой советской делегацией. Как известно, эта позиция определялась "директивными указаниями”, которые утверждались лично Сталиным. Между тем, дипломатические способности Того оценивались в Москве высоко. Его деятельность была на виду советского руководства еще до войны, когда Того являлся японским послом в Москве. Особенно хорошо знал Того нарком Молотов, который имел многочисленные и многочасовые встречи и вел упорные переговоры с японским послом по советско-японским отношениям, в том числе по урегулированию Халхинголского инцидента и рыболовству.