Немецко-фашистские главари вынашивали планы полной замены христианства древнегерманскими культами, предпринимали меры к возрождению древне-германского культа Бога Вотана, причем его выбор отнюдь не является произвольным и тем более случайным. К. Г. Юнг в статье о психологии нацизма писал, что Вотан является фундаментальным атрибутом немецкой души, иррациональным психологическим фактором, воздействующим на область высокого давления цивилизации подобно циклону и развеивающим его без следа. Вотан для немцев — это данность первостепенной важности, наиболее истинное выражение и непревзойденное олицетворение того фундаментального качества, которое особенно присуще немцам. Непостижимые глубины вотановского характера способны объяснить национал-социализм лучше, чем экономические, политические и психологические факторы в совокупности. Вотан исчез, когда пали его дубы, и появился вновь, когда христианский Бог проявил слабость, не сумев спасти христианский мир от братоубийственной бойни.
Человек, отмечал К. Г. Юнг, издревле персонифицировал автономные душевные силы в качестве богов и описал эти силы в мифах с величайшей тщательностью. Это стало возможным благодаря существованию устойчивых исконных типов или образов, врожденных бессознательному многих рас и оказывающих на них прямое влияние. Поскольку поведение расы черпает свою специфику из присущих ей фундаментальных образов, мы можем говорить об архетипе Вотана. Как самостоятельный психологический фактор Вотан воздействует на коллективную жизнь народа и тем самым выявляет свою собственную природу[60].
Вотан может не только «просто» воздействовать, но и торжествовать. Веку Гитлера он подходил более всех других потусторонних кумиров, и уж конечно, не было никого лучше, кто противостоял бы Христу. Если Иисус пытался заставить людей заглянуть в глубины собственных сердец, чтобы узнать, что именно грозит их душевной жизни, то Вотан делал то же, но совсем с иной целью: люди должны узнать лишь свою биологическую природу, лишь свои стихийные силы, и ничего больше. Вотан — Бог неуправляемой ярости.
Его возвращение в общество есть, по существу, воцарение германского тоталитаризма со всей его деструктивностью, а стало быть, этот образ несет в себе разрушительное начало. Но при этом возникает очень сложный вопрос: если Вотан — непревзойденное олицетворение присущего немцам фундаментального качества и этот архетип полнее всего объясняет национал-социализм, то является ли стремление к уничтожению отличительной чертой этого народа? Разумеется, это не так, поскольку немцы создали целый ряд иных мифологических персонажей, которые могут быть противопоставлены Вотану. Он есть носитель не германской души вообще, а только гитлеризированной.