«Фамилии не знаю. Сказал, что из семнадцатой. Каратэ? Не знаю, не говорил. Виделись редко, он приходил. Подарки? Нет никаких других подарков, вы же искали», – это все, чего от нее добились.
Убоявшись гнева начальства, роль Наташину в этом деле в спешном порядке на время замяли, затушевали и принизили. Затем занялись накапливанием полезной информации. Переворошили семнадцатую школу. И седьмую. И двадцать седьмую. Сорок седьмая была давно снесена под новострой, сто семнадцатая так и не выстроена, номер 127 была образцовой и для детей вельможных родителей. Тридцать седьмая являлась интернатом и все время находилась на виду, но перепроверили и ее. Наобум сказавший слово «семнадцать» Нуми вызвал переполох не только в Зареченском районе города, но и в смежных ему. Роясь в учебных заведениях, органы налетели мимоходом на скандальные случаи, связанные с участковой милицией, коим просто места нет в нашей сказке. Однако «Никиту», чей фоторобот обессонивал оперативникам ночи, не обнаружили ни в ПТУ, ни в институтах, не находили его даже в соседних городках и поселках. Разумеется, были задержаны с полсотни пацанов и молодых мужчин.
Наташа на очных ставках упорно смотрела в пол. Приходилось довольствоваться Владимиром Ходьковым и его командой, люто возненавидевшей его за все. А между тем, невзирая на худо-бедность сведений, те-что-надо твердо подозревали неладное.
«Ну черт подери, прямо Мастер и Маргарита какие-то!» – в сердцах сказал один чекист, крепко выругавшись.
Другой посоветовал ему заткнуться и лучше работать.
«Съездить пигалице по сопатке, поорать на нее часик – все выложит», – добавил бесплатно второй сотрудник.
Первый кисло умолк. Но сколько ни занимались делом, угрозами и обещаниями серьезные товарищи, документировано было пока следующее: удельный вес материала Наташиных сережек на 21.05 второго мая был 24.9 – выше, чем у осмия. Третьего и четвертого мая плотность загадочного вещества плавно спустилась по лесенке платина – золото – уран – ртуть, просто издеваясь над лаборантами, сначала расплавившись при девятистах градусах по Цельсию и затвердев при тридцати семи. Потом каверзный материал вообще не стал плавиться, пока болометр установки не отсчитал предел аппарата из девяти тысяч семисот градусов, и наконец, угомонившись, паскудное вещество остановилось на 8000 С плавления[42]. Ученые психовали от его свойств, но уж мы-то, Читатель, догадываемся – это просто сказывался эффект Нуминого заклинания, а если сережки и продолжали чудить, то было это следствием того, что юный дракон несколько переборщил. Бывает с каждым.