—Я ничего толком не знаю о Левше…
—А ты спроси его прямо, кто он такой и чем нанимается, — не слишком уверенно посоветовала ей Патрисия.
—Да, пожалуй… Неплохо бы выяснить, что именно он скрывает от меня…
Ванесса уже несколько раз пыталась задавать этот вопрос Левше, но он умело переводил разговор на другое. Он обещал ей золотые горы, твердил, что откроет перед ней новые горизонты, но все это пока были слова, слова, которые ничего не значат. Ванесса не могла сказать, что безумно влюблена в Левшу, но он умел подогревать в ней интерес к себе. И временами она думала: как бы узнать, что он такое о себе скрывает, выследить его, что ли?.. Тот ли он, за кого себя выдает?..
…После разговора с Раулем Марисоль отправилась в «Карменситу».
Она притащилась в свой ночной клуб, как раненный насмерть зверь приходит в собственное логово, чтобы там, в стороне от чужих глаз, умереть.
Бравада слетела с нее, как только она захлопнула дверь кабинета Рауля.
Теперь она думала только об одном — как ей жить дальше?..
Марисоль ни разу не вспомнила об угрозах Роке, о том, что он выгонит ее на улицу, если она осмелится уйти вдвоем с Раулем. Она не принимала эти угрозы всерьез, зная, что Роке находится от нее в такой же унизительной зависимости, как она сама от Рауля.
При мысли о том, что она глупо попалась на удочку Рауля, Марисоль готова была зубами скрежетать от бессильной ярости… Она поверила в его любовь, а поверив в нее — полюбила сама.
Еще час тому назад она была готова на все ради Рауля, даже на то, чтобы уйти из бара, лишиться приличного заработка, но вдруг выяснилось, что ее самоотверженность никому не нужна. Это был хороший урок, ничего не скажешь, и теперь ей оставалось только одно — как следует усвоить его, запомнить, как таблицу умножения, чтобы впредь думать лишь об одном — о собственном благополучии.
На душе у нее кошки скребли, когда она переступила порог своего клуба и пошла прямо в зал, чтобы пропустить пару рюмочек.
Роке несколько минут наблюдал за ней. Он почувствовал, что его «хозяйка» сейчас в таком состоянии, что ей лучше не выговаривать за то, что она сидит в зале и глотает вино, как обычная «ночная фея». На лице у Марисоль было написано отчаяние, и Роке чувствовал себя удовлетворенным: значит, тот хлыщ, ради которого она была готова забыть свои обязанности, бросил ее, как простую шлюшку.
Кретин! Он просто не разглядел породы в этой девушке, не угадал, какое она чудо! Впрочем, Роке был готов расцеловать этого идиота, который смог отказаться от такого сокровища, как Марисоль.