– Давай. Сделай свое последнее дело. Ведь ты только и можешь, что убивать! – выкрикивает Айфи. – Убей и меня. Грязную нигерийку. Отправь меня на небеса. Или в ад – куда там, биафрийцы думают, я должна попасть! – Она сильнее прижимает пистолет ко лбу. – Давай! Сделай это.
Онайи не реагирует.
– СДЕЛАЙ ЭТО!
Рука Онайи падает. Она поворачивается и идет прочь.
– Подожди. Что ты делаешь? Вернись! Онайи! ОНАЙИ! Вернись и сделай это!
Онайи уходит и постепенно исчезает из виду.
Очнувшись, Айфи бежит за ней в лес, спотыкаясь о корни деревьев, царапаясь о колючие лианы. Онайи стоит на краю поляны, перед ней полуразломанный, исковерканный игве. В сложенном виде он больше похож не на мех, а на груду скрепленных металлических пластин.
Айфи подбирается ближе.
Когда она уже в десяти шагах, Онайи говорит:
– С меня хватит, – и поворачивается лицом к Айфи. – С меня хватит убийств. – Она придерживает металлическую руку живой рукой. – Если тебе нужен тот, кто всадит в тебя пулю, это не ко мне. – И снова пытается уйти.
Но тут поднимается ветер. Ветви деревьев раскачиваются. Трава стелется по земле. Шум винтов прорезает тишину.
Обе попадают в свет прожекторов.
– Айфиома Диалло, немедленно сдайте оружие! – раздается гулкий голос из громкоговорителя.
Айфи щурится. На крыльях самолета – биафрийский флаг.
– Вы арестованы!
Солдаты в черном появляются из леса, винтовки направлены на нее. Они окружают ее. Онайи все это время смотрит на Айфи мертвыми глазами.
Айфи рычит от злости, все ее существо сотрясается. Но на что она злится? На то, что Онайи так и не признала свое преступление? На то, что она не смогла убить Онайи и отомстить за свою семью? На то, что не получилось умереть достойной смертью?
Какая разница? Ее злость реальна, и Онайи – ближайшая цель.
– Я никогда не прощу тебя, – шипит она.
Биафрийские солдаты бьют ее по ногам и ставят на колени. Одного удара электрошокера достаточно, чтобы она потеряла сознание.
Как быстро Энугу снова стал похож на гарнизон, думает Онайи.
Город до сих пор в строительных лесах. Все завалено щебнем. Повсюду пустые и разрушенные здания. Но улицы наводнены военными. Спешат солдаты с винтовками и пакетами с пайком. Старые офицеры, вроде бы уже привыкшие быть гражданскими лицами, возвращаются к службе с такой легкостью, что это поражает Онайи. Все снова стали суровыми.
На окраинах трудятся диггеры, переоборудованные для туннельных работ. Мехи с наплечными пушками и пушками Гатлинга появляются над землей – их не было видно почти год.
Люди оплакивают потери, но их горе почти не видно сейчас, оно как будто где-то в стороне. У нас будет достаточно времени поплакать, когда все закончится. Или когда мы умрем. Так думает Онайи по пути в клинику, но, конечно, она не произнесет это вслух.