Онайи останавливается:
– Это война. Так случается. И так случилось теперь. Ни больше ни меньше.
Но она не двигается. Не уходит, и в Айфи рождается трепет надежды. Она не может отпустить ее. Не сейчас.
– Скажи, что это была ты. – Наручники на запястьях Айфи такие тяжелые. – Скажи, что это ты убила мою семью. Мне нужно знать. – Ей почти неловко за ненависть, которую она испытывала всего несколько часов назад.
Онайи долго молчит.
– В июле. Шестого июля. Я помню, потому что это был чей-то день рождения. Кого-то из группы. – Онайи мотает головой. – Не помню имени. Но мы в тот день с утра праздновали. У нас по ночам были задания, а утром и днем мы были свободны. Снова могли побыть обычными девчонками. Мы же тогда еще не до конца все потеряли. Шестого июля праздновали день рождения. Потом, в ту же ночь, пересекли границу штата Абиа и наткнулись на неохраняемую деревню. Та девочка, у которой был день рождения, не хотела нападать на них. Она хотела сражаться только с солдатами. Не хотела убивать мирных людей. Но наш командир постоянно твердил, что на войне мирных не бывает. Все уснули, и мы совершили набег. Там не было оружия. Не было боеприпасов. Там просто была… еда. Еда, скот, миски-калебасы. Ничего важного для войны. Но мы взяли заложников. Не знали, что еще делать. Бесполезное для нас место. Но у командира появилась идея заснять все это. Чтобы толкнуть речь, которую покажут нигерийцам. И оправдать то, что мы собирались сделать. Он поставил меня и другую девочку рядом с заложниками. В отряде еще были молодые парни, мальчики, мужчины постарше. Некоторые отказывались. Некоторые, наоборот, жаждали крови. Возможно, им досталось в прошлом. Может, работы лишили, может, кто-то потерял жену. Или нигерийцы плохо с ними обращались. Они и затаили обиду. Так случалось на войне, особенно тогда, в начале. Обида – очень удобно. Всегда потом можешь сказать, что человек, которого ты убил, был твоим врагом. Или что тебя пытался убить. Даже если это не так.
Она замолкает, словно натыкается на стену, которую ни обойти, ни перелезть. Вздыхает.
– Пока все готовились к записи, женщина с длинными серебристыми косами, в платье с красными, синими и золотыми цветами попыталась напасть на девочку, у которой был день рождения. И я застрелила ее.
– Ты убила мою маму, – шепчет Айфи, по лицу катятся слезы.
– Я была ребенком, – глухо говорит Онайи, слезы наполняют и ее глаза. – Я была ребенком. Я была маленькой девочкой с винтовкой в руках. Я сделала, что мне велели. У меня не было никого. Ни семьи…
– Поэтому ты отобрала мою!