— Да, да, слушаю, — говорю я в трубку и, придерживая ее плечом, беру сигарету. Тотчас протягивается зажженная спичка — это Романцов, — я делаю вид, что не замечаю, придавливаю локтем коробок, чиркаю, затягиваюсь, говорю в микрофон: — Ясно. Короче.
Кабинет становится ниже и тесней: входит Забаров.
— Здравствуй, Газиз Валеевич, — говорю персонально.
Он садится в стороне. По всегдашнему обыкновению — в черной, с накладными карманами гимнастерке, галифе, сапогах. Гимнастерка в данном случае —не отрыжка моды тридцатых годов, а привычная с гражданской войны одежда. Не могу представить Забарова в пиджаке или клетчатой рубахе. У него — квадратная грудь, рябоватое крутое лицо, с горбинкою нос, продолговатый шрам под левым глазом, слегка раздвоенный подбородок, редкие седые волосы и неожиданная, мгновенно возникающая улыбка... Никаких штатных должностей Забаров — единственный в поселке пенсионер — не занимает, но его присутствие на планерке не только желательно, но и совершенно необходимо, и не потому лишь, что Газиз Валеевич — председатель комиссии содействия партийно-государственному контролю...
Круглолицый, с круглым животиком, округлыми плечами, закругленными жестами, законченными фразами, всегда в превосходном настроении — главбух, так не сходный с традиционным для юмористики образом бухгалтера, сухаря, скупердяя и формалиста. Нашего «министра финансов» отличает не одна внешность, не только черты характера, но еще и диковинное для свежего уха сочетание фамилии, имени, отчества: Джумаев Джон Сидорович. Но мы привыкли, не удивляемся.
Нариман Атлуханов — начальник отдела снабжения. Ему с утра пораньше я первому «сделаю втык». За что именно — еще не ведомо Нариману, однако разгона мой начснаб ждет и поглядывает преданно и готовно, стараясь прочитать что-либо на моем лице. Атлуханов — стареющий пижон: оранжевая куртка на «молниях», немыслимой расцветки галстук; верхняя пуговица рубашки уже расстегнута, через час Нариман спрячет галстук в карман и распахнет куртку, а после зашвырнет ее куда-то, но пока он при полном параде. Вонзает расческу в седоватую шевелюру, охорашивается, принимается играть авторучкой, поглядывая готовно и преданно. Шалишь, дорогой товарищ, все равно влетит по первое число.
Главный инженер, главный механик, начальник спецчасти... Кого не хватает еще? Ага, Дымента. Вот и он, явился впритирку, за полминуты до черты, за которой схватил бы замечание. Но даже опоздай он — я не стал бы песочить шибко: Дымент для меня не просто «шеф» литологической партии, он еще и непосредственный начальник Темки. К Дыменту я снисходителен, и он, шельма, знает это и улыбается щербатым ртом — рыжеватый, в шелковой безрукавке из трикотажа, не слишком, насколько понимаю, фасонистой и модной. Дымент весь в конопушках, руки его усыпаны тоже коричневыми пятнышками, он отличный инженер и веселый парень. Хорошо, что Дымент веселый и легкий человек...